Алёна Половнева - Хюльдра

За ее спиной открылась и тут же мягко закрылась дверь. Повернулся ключ. Пахнуло ванилью.

В следующее мгновение Марина поняла, что она схвачена сильной и беспощадной рукой за волосы. Ее новая госпожа приподняла ее за завязанный конский хвост, вытащила на середину комнату и бросила на пол на колени. Марина подумала было, что это чересчур, как вдруг ее взгляд упал на ноги своей новой «верхней». На ней были точно такие же туфли и подвернутые широкие светлые джинсы.

Марина поняла, что они – «на одной волне». Женщина, носящая такие туфли, никогда не будет вести себя вульгарно или неумно, и уж точно должна хорошо разбираться в чувственных удовольствиях.

Все еще невидимая госпожа заломила Маринины руки за спину и быстро и ловко перевязала кожаной плетеной веревкой. Начав с кистей, она оплела ее локти так, что Марине пришлось прогнуть позвоночник и нагнуться вперед, и накинула петлю ей на шею. Вдобавок на шее защелкнулся стальной ошейник, что крепился к толстой цепи, свисающей с потолка, а на каждой из щиколоток повисли тяжелые полицейские наручники, которые прикрепили ее ноги далеко друг от друга к петлям, торчащим из пола.

Марине показалось, что ее новая госпожа стремится скорее приковать ее, как узника, нежели как свою сабмиссив – на эту мысль ее навела та спешка и сила, с которой она обездвиживала ее. Марина почти не могла шевелиться, когда получила первый шлепок стеком. Он пришелся на ее правую ягодицу, которая тут же разгорелась – шлепок был слишком сильным. Второй ударил ее поясницу, третий – плечо. В следующий момент госпожа обошла плененную рабыню и стеком приподняла ее подбородок. Марина непроизвольно застонала, выгнула шею и поясницу.

- Я здесь, чтобы заключить с тобой сделку, - произнес голос над ее головой, в первое мгновение эротично пощекотав Маринины слуховые косточки. Но в следующий миг она узнала его и похолодела.

Анфиса Заваркина, злорадно ухмыляясь, уселась на пол перед Марининым лицом и легонько шлепнула ее стеком по носу.

Это была катастрофа, и Марина медленно осознавала ее масштабы. Опека. Источник дохода. Репутация. Любимые игрушки. Все это она потеряет, если Заваркина выпустит статью о ее салоне. Хотя, скорее всего, Заваркина ее просто убьет…

- Слышала, тебя сняли с должности и тебе грозит расследование, - Заваркина чувствовала себя вполне непринужденно перед своей связанной жертвой. Она сцепила руки замком, положила локти на колени и сменила злобную гримасу на ехидную улыбку, которая еще больше напугала Марину.

- Отстранили, - бодро отозвалась Марина и услышала, как фальшиво звучит ее голос.

- Значит, тебе еще не сообщили, - обрадовалась Анфиса, - тебя уволили и собираются посадить… Обожаю такие моменты! Какой взлет! И какое падение!

Заваркина от души наслаждалась моментом, но Марина видела, что она еще и кипит от злости.

- Я здесь, чтобы предложить тебе сделку, - Заваркина закурила, и дым ее сигареты поплыл к потолку, - и я думаю, ты сочтешь нужным меня выслушать.

- Будто у меня есть выбор? – Марина дернула, и цепь привязанная к ее шее покачнулась и звякнула.

- В твоем положении – и сиюминутном, и вообще – выбора у тебя нет, - подтвердила Заваркина.

Прежде, чем перейти к делу, она встала, растерла сигарету об пол (Марина возмутилась про себя, но вслух ничего не сказала), с противным скрипом подтащила к связанной Марине низенькую кожаную лавочку и удобно уселась, достав из сумки маленькую камеру. Откинув окошко, Заваркина включила запись и поставила рядом с собой на лавочку, направив на Марину. Та сглотнула поднявшуюся по пищеводу горечь.

- Не возражаешь против видеосъемки? – издеваясь, спросила Заваркина.

Марина глянула на нее с ненавистью и ничего не ответила.

- Ладно, к делу, - Заваркина хлопнула в ладоши, - сделка. Ты получишь опеку над ребенком – тут уж я тебя, как мать, понимаю. После развода получишь содержание от твоего беспутного мужа. Главное, я не напишу об этом месте ни строчки.

Марина подивилась такой невиданной щедрости. Объяснение может быть только одно: Заваркина потребует от нее чего-то невыполнимого.

- Что ты хочешь? – спросила Марина.

- Двух вещей. Первая: я хочу, чтобы Лаврович больше никогда не приближался к моей сестре.

Марина даже не попыталась скрыть удивления.

- Зря ты корчишь рожи, душа моя, - окрысилась Заваркина, снова закуривая, - я с его психотерапевтом поболтала… Словом, вот его медкарта, сама разберешься. Я уловила что-то про биполярное расстройство…

Заваркина снова нырнула в свою сумку и извлекла оттуда папку с ксерокопиями.

- Видимо, не имеет смысла спрашивать тебя, откуда это у тебя? – ехидно поинтересовалась Марина, осторожно шевеля левой кистью и проверяя, нет ли возможности освободиться.

- Никакого, - улыбнулась Заваркина, - как и интересоваться, как я проникла сюда. Это мой дар.

- С чего ты взяла, что я справлюсь с этой задачей?

- Ты ему нравишься.

Позабыв о своем плачевном положении, Марина улыбнулась. Предположение о том, что она может нравиться Лавровичу, доставило ей удовольствие.

Заваркина с отвращением наблюдала за ней.

- Возможно, тебе тоже стоит провериться? – спросила она, скривившись, - вы так похожи…

- А тебе? – обнаглела вдруг Марина.

- Я уже, - равнодушно пожала плечами Анфиса и стеганула Марину стеком, который все еще держала в руках, - найди обратный триггер.

- Что?

- Что-то, что возвращает его из его психотических завихрений обратно в занудную серую действительность. Из себя его выводит моя сестра – ее появление, секс с ней или мысли о сексе с ней – но так как Алисы больше не будет рядом, то ты уж постарайся. Короче, делай, что хочешь.

- Не будет рядом? – переспросила Марина и пошевелила затекающими ногами. Коленей, на которых она стояла, она уже не чувствовала.

- Она остается в Норвегии, - сообщила Заваркина довольно, - кстати, твой мальчонка, Олег, тоже не вернется…

- Какой мальчонка? – не поняла Марина.

- Забудь, - махнула Анфиса рукой, - прежде, чем я оглашу тебе вторую часть своего предложения, ответь мне на пару вопросов. Зачем ты послала Лавровичу видео? Решила признаться? Облегчить совесть?

- Откуда...?

- Взломала его почту, - сказала Анфиса одними губами, указав пальцем на камеру.

Заваркиной хотелось, чтобы видео, которое послушно писала ее маленькая камера, оставалось компроматом только на одного человека.

- Он решил жениться на… Алисе, - скрипнув зубами, поведала Марина, - я помогала ему выбирать кольцо…

- И ты подставила под удар свою работу, свою семью, своего ребенка, из-за банальной ревности? – Заваркина расхохоталась. Марина кисло скривилась, поневоле признавая свою глупость.

Она трижды пожалела о своем экспрессивном решении: когда Лаврович спешно улетел в Осло, когда ее отобрали (пусть и сказав, что на время) ее детище и вот сейчас. Если бы она не поддавалась чувствам и не послала видео, Заваркина никогда бы не раскопала ничего связанного с «Новым веком». И Марина не стояла бы сейчас на коленях, как стреноженная лошадь.