Unknown - История царствования императора Александра I и России в его время. т.1. (1869)

между собою обратить их в обязанных поселян, на основаніи существовавших

тогда на сей предмет постановлены. Составленный о том акт был подписан 65-ю

помещиками; оставалось поднести его на утвержденіе Государя, и это было

предоставлено удостоенному Монаршим благоволеніем, одному из героев

отечественной войны, Илар. Вас. Васильчикову. Как Васильчиков, так и прочіе

участники в подписаніи помянутаго акта, полагали, что Государь не знал ничего о

происходивших по сему поводу собраніях, но были убеждены, что он примет

благосклонно предложеніе, согласное с его образом мыслей. Но Императору

Александру было известно решеніе дворян, и едва лиш Васильчиков, испросив

Высочайшее соизволеніе пред-

9

130

ставиться Государю, стал говорить об этом деле, как Александр, прервав его речь,

спросил у него: „кому, по его мненію, принадлежите законодательная власть в Россіи?" и

когда Васильчиков отвечал: „Вез сомненія — Вашему Императорскому Величеству, как

Самодержцу Имперіи," тогда Государь, возвысив голос, сказал: „так предоставьте-же мне

издавать те законы, которые Я считаю наиболее полезными для моих подданных» (23).

Одновременно с возобновленіем пересмотра законов, самь Государь занимался

начертаніем общих начал Уложенія, которое, по его мненію, долженствовало довершить

весь ряд предпринятых им преобразованій администрации и навсегда охранить от

произвола права всех и каждаго, от главы Ймперіи до последняго из подданных. Его

волновади опасенія за будущность. Известны слова его госпоже Сталь, когда она,

восхваляя благоденствіе Россіи под его властью, сказала, что его подданные неимели

надобности в конституціи. «Dans ce cas, je ne serais qu'un accident heureux» (если это

правда, то я — только счастливый случай), отвечал Александр (24). В последствіи,

военныя и политическія событія, обратив на себя всю деятельность Императора

Александра, отвлекли его от задуманнаго им дела. Тем не менее однакоже и намереніе

Государя, и самые пріемы его при занятіях по этой части, не могут быть пройдены

молчаніем.

Приступая к сему труду, Государь, в беседе с одним из товарищей своей юности, графом

Строгановым, изъявил мненіе о государственных

131 _

сановниках, наиболее опытных в государственном управленіи, которые могли

принести пользу своими советами при составленіи новаго Уложенія. Государь

полагал, что граф Воронцов (Алейсандр Роман.) едвали был свободен от старых

предубежденій, и что, напротив того, Трощинскій был готов усвоить всякую

полезную мысль, а равно и Завадовскій, который, в разговоре с князем Зубовым,

весьма справедливо заметил, что начертаніе основных законов принадлежало

исключительно самому Государю. Граф Строганов, с своей стороны, одобрил эту

идею, сказав, что весьма было-бы опасно допустить участіе многих лиц в таком

деле. По его мненію, сперва надлежало устроить внутреннее управленіе

государства, а потом уже приступить к составленію Уложенія. Государь считал

одним из главных начал задуманнаго им труда определеніе прав-гражданина;

когда-же граф Строганов сказал, что, по его понятіям, все эти права заключались в

обезпеченіи имущества и в неограниченной свободе каждаго делать все, что не

может быть вредно для прочих граждан, Император Александр прибавил: „и в том

еще, чтобы открыт был свободный путь заслугам» (23). Накануне разговора с

Государем, Строганов видел графа Кочубея, который передал ему идеи своего

покойнаго дяди, князя Безбородой, о преобразованы государственнаго управленія

в Россіи. По словам Безбородки, он сам занимался составленіем проекта

реформы управленія по порученію Императрицы Екатерины; дворянская грамата

и городовое положеніе были началом предначертанных ею преобразований; но

бедствія, порожденный французскою революціею, заставили Великую Госуда-

132

рыню усомниться в пользе предположенных ею нововведеній. По мненію князя

Везбородки, в Россіи, государстве необъятнаго пространства, населенном

многими весьма различными племенами, не был возможен никакой образ

правленія, кроме Самодержавія (26).

В записке, поданной Государю графом Строгановым, 9-го мая того-же года, о

преобразованіи государственнаго управленія, предложено было, для содействія

Императору в сем труде, учредить Комитет. Далее — излагалась идея о

необходимости предварительно ознакомиться с общественным мненіем,

преимущественно тогда, когда оно находится в спокойном, следовательно — в

обычном состояніи. Всякіе преждевременные слухи, волнуя дух общества,

пораждают многоразличныя сужденія и толки, которые могут ввести в заблужденіе

самаго опытнаго наблюдателя. И потому изследованіе общаго мненія требует,

чтобы все правительственвыя совещанія оставались в тайне, пока высшая власть,

убедясь в пользе предлагаемых мер, не приступить к их исполненію. К тому-же

самый опыт показывает, что большинство людей гораздо легче покоряется

необходимости, нежели убежденію. Следовательно — занятія Государя в Комитете

долженствовали происходить негласно, чтобы невозбудить преждевременно

любопытства и толков в публике. По мненію графа Строганова, для

основательности предполагаемых преобразованій надлежало, чтобы члены

Комитета имели полныя сведенія о всех распоряженіях правительства, потому что

исправленіе какой-бы то ни было части требовало знанія ея до малейшей

подробности, и при том, для связи между" всеми частями управленія, следовало,

изменяя какую-либо одну из

___133

них, соглашать предпринимаемое преобразованіе с общим ходом прочих(27).

Император Александра., по прочтеніи этой записки, одобрил ея содержаніе. На

счет состава Комитета, он изъявил намереніе назначить членами: Графа Кочубея,

князя Чарторыскаго, Новосильцова и графа Строганова. Для сохраненія по

возможности в тайне занятій Комитета, положено было собирать его не гласно, а

под каким-либо предлогом. Государь желал, чтобы члены, предварительно

ознакомясь со всеми в Ввропе существующими конституціями, составили, на

основаніи их, Уложеніе для Россіи. Впрочем—он предоставил самому себе

определеніе начал этого акта, и не прежде намеревался обнародовать его, как по

совершенном преобразованіи государственнаго управленія. По его мненію,

надлежало составить кодекс законов, так, чтобы совокупность их представляла

стройное целое, без противоречій и недоразуменій, чтобы каждый знал свои права

и чтобы прегражден был путь произволу. Для достиженія этой цели, была