Unknown - История царствования императора Александра I и России в его время. т.1. (1869)

советнику Алопеусу, именно—Император Александр предложил вооружиться: во

1-х, если французскія войска перейдут чрез Рейн, где-либо на пространстве от

Клева до Базеля и Констанца; во 2-х, ежели Французы вторгнутся в Швейцарію; в

3-х, если они займут столицу Неаполитанскаго Королевства, Калабрію, Капуу и

Гаэту; в 4-х, если сделают какое-либо иокушеніе против Турціи, или Республики

СемиОстровов; в 5-х, если Бонапарте присоединит к Франціи Батавскую

Республику, или страны в Германіи и Италіи, или—наконец—провозгласить себя

Императором Германским (?) (18).

Король Прусскій, с своей стороны, послал в Петербурга генерала Цастрова,

поручив ему объяснить положеніе и виды берлинскаго кабинета. В ответ на то, 16

(28) мая 1805 года, была вручена Цастрову нота, в которой наше правительство,

изъявив откровенно свои предположенія, убедительно приглашало Пруссію

содействовать благой цели — водворенію прочнаго мира и политического

равновесія в Европе — и обещало принять самыя деятельныя меры для защиты

своих союзников, еслибы им угрожала какая-либо опасность. Изложив все ирежнія

безуспепшыя покушенія россійскаго правительства побудить Пруссію к принятію

участія в общем деле Европы, Император Александр писал:

„....Как общая польза, так и дружескія связи

349

Государей между собою—все побуждаете Россію и Пруссію скрепить

существующій между ними союз, который, для достиженія благодетельных

последствій, должен быть основан на совершенном согласіи правил руководягцих

оба правительства. Безопасность, независимость европейских государств и

возстановленіе между ними политическаго равновенія: таковы цели Е. В.

Императора, которых Он желает достигнуть переговорами, либо. при

безуспешности их. силою оружія. Если придется вести войну, Россія, безопасная

от непріятельских покушеній, и потому наименее долженствующая принимать

участіе в общей борвбе, первая подаст пример содействія прочим Державам

весьма значительными средствами и определительно обяжется продолжать свои

усилія во все время войны. Вместе с тем. русское правительство примет самыя

действительныя меры для отклоненія опасности угрожающей его союзниками

Россія, отвергая всякіе властолюбивые виды, станет охотно содействовать

Державам, участвующим в войне против Франціи, в пріобретеніях, могущих

послужить к их безопасности и к справедливому вознагражденію понесенных ими

убытков. Для избежанія всякаго недоразуменія по сему поводу, россійское

правительство за-ранее взойдет в соглашеніе с каждою из воюющих Держав, на

счет желаемых ими пріобретеній, предоставляя, во всяком случае, общему

конгресу раздел завоеваній, сообразно условіям охраненія общественнаго

спокойствія и политическаго равновесія" (19).

Король Густав IY-й, с своей стороны, отвечал на прусскую ноту 12-го (24-го)

декабря 1804 года, что он не считает себя зависимым от системы неутралитета

принятой берлинским дво-

350

ром, и не признает ни чьего превосходства над собою, кроме Германскаго

Императора, в качестве главы Имперіи; что Король Прусскіи, убедясь в

основательности таких мненій, вероятно, не предпримет несправедливой войны, и

что, впрочем, в случае нападенія на Померанію, у Швеціи не будет недостатка в

союзниках, котсрые станут в защиту праваго дела (20). •

Настоянія Императора Александра хотя и не успели побудить прусское

правительство к принятію участія в общем деле, однако-же заставили "его

оставить в покое Швецію, не смотря на то, что поступки Короля Густава были в

высшей степени оскорбительны для берлинскаго двора. Получив сведеніе, что

Фридрих-Вильгельм обменялся орденами с Первым консулом, принявшим сан

мператора Франдузов, Густав возвратил орден Чернаго Орла Королю Прусскому,

написав ему, что считает для себя постыдным носить одиноковые знаки отличія с

Бонапартом: непосредственньш следствіем того было прерваніе дипломатических

сношеній между Пруссіею и Швеціей (2|).

Таким образом Пруссія, признав Бонапарта Императором Французов, не

помышляла требовать от него удовлетвореніе за насильственный поступок его в

Бадене. Прочіе германскіе князья, получив ноту баденскаго курфирста, в которой

он изъявлял желаніе, чтобы не было дано дальнейшаго хода протесту Императора

Александра, также уклонились от всякаго участія в этом деле, несмотря на

представленія австрійскаго резидента при германском сейме (22).

Предметами особой заботливости Императора Александра были теснейшій союз

Россіи с Англіей и соединеніе способов обеих держав про-

351

тив Франціи. Для доетиженія столь важных целей, был послан, в сентябре 1804

года, в Лондон, действительный камергер Новосильцов. При отъезде туда, он

получил инструкцію, в которой было изложено, что порученіе ему данное

имело целью присутствіе в Англіи лица, обладающего издавна совершенным

доверіем Государя и усвоившаго мненія и виды его, что подавало возможность— с

одной стороны получить сведеніе, в какой мере лондонскій двор склонен

содействовать им, а с другой—дать переговорам направленіе вполне согласное

с Монаршею волею. По мненію Государя, самым опасным оружіем Французов

было распространенное ими убежденіе, будтобы они рдтуют за свободу и

благосостояніе народов. И потому казалось необходимо, прежде всего, вырвав

это оружіе из рук правительства, недостойнаго подвизаться за столь правое

дело, принять на себя защиту независимости и блага держав угнетенных

Французами. Не желая вовсе замедлять преуспеяніе человечества, (что впрочем

— по мненію Императора Александра — не только былобы напрасно, но повело-

бы к собственному вреду), Государь предполагал, во всех странах освобожденных

от ига Бонапарта, искоренить прежнія злоупотребленія и обезпечить свободу.

Участіе союзников в судьбе Короля Сардинскаго, в отношеніи к коему Россія и

Англія приняли на себя обязательства, должно было подать тому полезный

пример: безопасность Европы требовала не только его возстановленія, но и

увеличенія его владеній. Но, вместе с тем, обе державы могли предложить ему

совокупно убедительный совет—даровать своим подданным благоразумную и

свободную конституцію. Король, без сомненія, должен был сознаться, что этого

тре-

352

бовали его собственный выгоды, и что только действуя таким образом, он мог

принести пользу общему делу.

Касательно Швейцаріи и Голландии, Государь полагал предоставить их жителям

такой образ правленія, какой они пожелают сами. В отношеніи-же к Франціи,