UserXP - В полушаге от любви

Соответственно представители этих родов постоянно бывали друг у друга на виду.

Слуги тоже общались между собой. В такой ситуации трудно сохранить семейные

секреты. И вот недавно выяснилось, что это не удалось и в данном случае. Барон

заявился к Одри и заявил, что знает тайну её отца и планирует открыть

общественности глаза на такое вопиющее преступление. Откажется от своего

намерения лишь в том случае, если она согласится выйти за него замуж.

Разглашение подразумевало крупные неприятности для отца, позор для всей семьи,

ну и, разумеется, потерю всего имущества. Несколько дней девушка металась в

сомнениях, но в конечном итоге приняла условия барона. А тот, видя её

беспомощность, стал позволять себе совершенно непристойное поведение,

свидетельницей чему я и стала.

Во время рассказа Одри предсказуемо расплакалась и более-менее успокоилась

лишь через несколько минут после завершения своей истории. Мирейа вела себя с

ней ласково, напоила чаем, а потом отпустила, передав на попечение горничной и

пообещав оказать посильную помощь. Когда за фрейлиной закрылась дверь,

Мирейа повернулась ко мне.

- Ну, что думаешь?

Задав этот вопрос, она поднялась на ноги и неторопливо прошлась по комнате,

видимо, взвешивая собственное отношение к ситуации. Остановилась возле

приоткрытого окна.

- Скажите, а как вы относитесь к этому пятну на её семейном древе? - ответила я

вопросом на вопрос.

Всё-таки от взгляда Мирейи на данную проблему многое зависело.

Герцогская сестра с демонстративным пренебрежением махнула рукой.

- Я тебя умоляю! - откликнулась она. - Сколько воды с тех пор утекло? Нет, я,

конечно, не поддерживаю незаконную передачу титулов. Но отец Одри, кем бы он

ни был зачат, фактически рос как сын виконта Стелтона. Можно считать, что

виконт его усыновил. А в таких случаях вопрос наследования становится крайне

неоднозначным.

- Да, но король навряд ли решил бы этот вопрос в пользу отца Одри, - осторожно

заметила я.

- Верно, - поморщилась Мирейа, - но, повторяю, сколько воды утекло с тех пор? Я

не считаю правильным сейчас, по прошествии десятилетий, пересматривать вопрос

наследования. К тому же, - её глаза озорно блеснули, - с Одри я хорошо знакома. А

вот её дальних родственников, которые в теории могли бы унаследовать

виконтство, знать не знаю. Так что мне нет особого дела до их интересов.

- Ужасно, - со смешком и без малейшего ужаса произнесла я. - В дворцовых делах

всё решает не справедливость, а вопрос того, кто с кем знаком.

- А как же иначе? - Мирейа, кажется, даже удивилась моей иронии. - По-другому

и не бывает, девочка, и не только во дворце.

Она иногда называла меня девочкой. Не потому, что была намного старше; наша

разница в возрасте равнялась трём годам. Скорее тут играла роль разница в статусе.

Меня, так или иначе, такое обращение не обижало.

- В таком случае, - перешла к главному я, - надо найти способ приструнить

барона. Это будет непросто. Нет, устроить ему всевозможные пакости я могу с

лёгкостью и, признаюсь, не без удовольствия. Но нам важно добиться того, чтобы

Кроун не предал разглашению имеющуюся у него информацию. Для этого

необходимо надавить на него очень серьёзно. И, честно говоря, пока я плохо

представляю себе как.

Мирейа тяжко вздохнула и, со стуком закрыв окно, подошла к банкетке.

- Брат мог бы об этом позаботиться, - хмуро сказала она. - Уж он-то сумел бы

прижать это ничтожество к стенке, тем более, что барон состоит в его свите. Но ты

же знаешь: у нас с Конрадом сейчас не самые лучшие отношения. После того, как

он надумал меня ограбить, а я ему наговорила такого... В общем, неважно, -

отмахнулась она. - Даже если я обращусь к брату с просьбой, он наверняка её не

выполнит, просто мне назло. Поэтому такой ход просто лишён смысла.

Я задумчиво взглянула на Мирейу. Может быть, она права, и обращение к герцогу

действительно обречено на провал. А может быть, к этому методу стоило бы

прибегнуть - по меньшей мере попытаться, но Мирейа просто не хотела этого

делать. Не хотела унижаться перед братом, с которым конфликтовала, обращаясь к

нему с прошением. Или боялась, что в награду он потребует добровольного отказа

от части приданого. Впрочем, гадать не имело смысла. К герцогу Мирейа не

пойдёт, это данность, и, следовательно, именно от этой данности и надлежит

отталкиваться.

Правильное решение пришло в голосу само собой. Во всяком случае, я надеялась,

что правильное.

- Не надо обращаться к герцогу, - заявила я. - Можно поступить проще. Я

обращусь к лорду Эстли. У него достаточно влияния, чтобы разобраться с бароном

и без вмешательства герцога.

- К лорду Эстли? - Мирейа свела вместе кончики пальцев правой и левой руки и в

задумчивости нахмурила брови. - Ты полагаешь, он согласится нам

посодействовать?

- Думаю, что согласится, - кивнула я. - В конце концов, не в его интересах, чтобы

люди из ближайшего окружения герцога позволяли себе подобные выходки. Это

бросает тень на весь двор. А лорд Эстли некоторым образом следит за порядком.

- Но даже если он согласится, есть другая сложность, - заметила Мирейа. -

Посвятив Эстли в суть проблемы, мы раскрываем ему секрет Одри и её отца.

Вправе ли мы так поступить? И не создадим ли мы девочке ещё большие

неприятности?

- Я так не думаю. Во-первых, шантажировать таких, как Одри, не в духе лорда

Кэмерона. Не такая она большая фигура, чтобы ради неё ему стоило марать руки.

Во-вторых, даже если бы он и стал её шантажировать...честно говоря, это в любом

случае будет лучше для Одри, чем то, что происходит сейчас. Эстли во всяком

случае не стал бы её унижать и наслаждаться беспомощностью того, кто слабее. Он

просто извлёк бы из общения с ней какую-то пользу, сделав их сотрудничество

взаимовыгодным. А в-третьих... в общем, предоставьте это мне. У меня есть

причины считать, что с этой стороны Одри ничто не угрожает. Я буду очень

осторожна и проверю почву прежде, чем доверять Эстли информацию щекотливого

характера.

Мы с Мирейей ещё немного обсудили ситуацию. В итоге мой план был

утверждён, и мы разошлись по своим делам. А на следующий день я отправилась

на беседу к лорду Эстли.

После истории с герцогской печатью мы практически не общались. Только

здоровались в коридорах дворца, как правило ограничиваясь кивком. Тем не менее

не могу сказать, чтобы меня сильно тяготила необходимость отправляться к графу

на встречу. Приступ злости, вызванный его дерзким письмом, давно сошёл на нет.

Теперь я была в состоянии смотреть на то происшествие даже с юмором. К тому же