UserXP - В полушаге от любви

неоднократно задавали этот вопрос. - В семь часов вечера, в его спальне.

Герцог кивнул, принимая информацию к сведению.

- А вашу? - обратился к Элизабет он.

- Двадцать первого января сего года, в семь часов вечера, у него в спальне, -

ответствовала та.

- Э-э... Угу.

Герцог прокашлялся.

Слушатели оживились. Я спрятала лицо за веером и беззвучно захохотала.

Другим присутствующим в зале дамам тоже как-то внезапно стало жарко. В воздух

словно взметнулась целая стая белоснежным птиц, когда леди, как по команде,

раскрыли свои веера.

Увы, мужчины были лишены аналогичной возможности скрыть своё веселье.

Герцогу, правда, оказалось не до смеха, а вот лорд Кэмерон отвернулся к стене,

сделав вид, что просматривает очередной документ. Жаль, подумалось мне. Я бы

хотела увидеть, как он смеётся.

Вскоре однако же Эстли взял себя в руки и обернулся к остальным. Выражение

его лица снова было прохладно-отстранённым. Ни тени улыбки.

Меж тем на лице герцога читалась растерянность. Он повернул голову к Эстли.

Тот наклонился поближе и что-то зашептал герцогу на ухо. Затем последний кивнул

и громко провозгласил:

- Граф Кэмерон Эстли объявит наше решение.

В зале зашушукались. Я в предвкушении подалась вперёд. Эстли вышел из-за

трона и шагнул ближе к собравшимся.

- По понятным причинам ответчик не может удовлетворить обеих истиц, -

произнёс он, и придворные замерли, мысленно прикидывая, умышленно или нет

граф произнёс столь двусмысленную фразу. - Женитьба на обеих девушках

исключена по закону веры и королевства. Однако будет несправедливо, если он

женится на одной из них. В этом случае справедливость восторжествует для одной

девушек, но не для другой, что неприемлемо, так как они пострадали в равной

степени. Поэтому мы принимаем следующее решение. Лорд Картер не будет

отвечать непосредственно перед истицами. Вместо этого он ответит перед

королевством. Лорд Картер искупит свою вину, отправившись в самое ближайшее

время на военную службу. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.

Закончив, Эстли возвратился на своё место за троном. Распорядитель быстро

вытолкал из зала ошарашенных истиц.

Следующим к герцогу приблизился тридцатилетний мужчина с манерами

аристократа. Он был очень хорош собой: блондин с волосами до плеч, с загорелой

кожей, синими глазами и мужественным телосложением. Он так и просился на

картины с изображением древних рыцарей, не хватало лишь меча и круглого щита.

Однако проблемы у красавца, как вскоре выяснилось, были серьёзными. И

совершенно иного рода, чем у фигурантов предыдущего дела.

- Лорд Эдвард Стейли из Орренгема, - представился он.

- Ваше имя мне знакомо, - кивнул герцог. - Если не ошибаюсь, ваш отец, лорд

Атлер Стейли, скончался два месяца назад?

- Да, ваше сиятельство, - со скорбью в голосе подтвердил Эдвард.

- Примите мои соболезнования. Так что же привело вас сюда?

- Как выяснилось после смерти моего отца, у него было много долгов. Некоторые

из них мне пришлось выплатить срочно, другие кредиторы согласились подождать,

но тоже не слишком долго. Земли, окружающие наше родовое поместье, не

приносят большого дохода. Я стараюсь как можно быстрее исправить то плачевное

состояние, в которое, как выяснилось, пришли дела моего семейства, но это требует

времени. По этой причине я хотел бы просить вас об отсрочке в уплате налогов. К

сожалению, в данный момент у меня просто нет средств, из которых я мог бы

уплатить необходимую сумму.

- Сколько времени вам нужно, чтобы её собрать?

- Я пришёл просить об отсрочке в три месяца, - сказал Эдвард. - За это время я

сумею хоть как-то наладить наше финансовое положение. Я занимаюсь сейчас

всеми необходимыми вопросами здесь, в городе, а мой управляющий наводит

порядок в поместье и на окружающей его территории. В случае если я сумею

выплатить долги раньше, я, разумеется, сделаю это без промедления.

Герцог немного помолчал, буравя просителя взглядом. Затем принял решение и

громко его огласил:

- Лорд Эдвард Стейли, я даю вам отсрочку в уплате налогов сроком в одну

неделю. Если по истечение этого времени налоги не будут уплачены, вам придётся

уплатить штраф в соответствии с установленными в герцогстве законами. Решение

окончательное и обжалованию не подлежит.

Плечи Эдварда опустились, словно под бременем объявленного герцогом

приговора. На этом суд подошёл к концу.

Тем не менее я стала свидетельницей продолжения этой истории почти сразу

после того, как покинула Зал правосудия. Выходящие через двери придворные

весело перешёптывались, обсуждая тяжбу, которую с чьей-то лёгкой руки уже

окрестили "делом двух тёщ". Герцог покинул зал в одиночестве и направился было

в сторону лестницы, но по дороге его перехватил тот самый Эдвард Стейли.

- Ваше сиятельство! - воскликнул он, тем самым заставляя Конрада Альмиконте

остановиться и обернуться. - Прошу вас, пересмотрите своё решение! Мой отец

долгие годы служил вам верой и правдой. Если вы не проявите снисходительность,

мне придётся продать поместье, и это ляжет неизгладимым пятном на честь рода.

- Я уже пошёл вам навстречу, предоставив отсрочку, - с каменным лицом возразил

герцог. - Больше ничем помочь я вам не могу. Очень рекомендую вам уложиться в

названный мною срок.

Он развернулся и, больше не обращая внимания на просителя, зашагал к ведущим

вниз ступеням.

Эдвард опустил голову и, отойдя к окну, с силой ударил кулаком по подоконнику.

- Герцог некрасиво с вами обошёлся? - сочувственно спросила Мирейа.

Она не присутствовала в зале во время суда, но находилась поблизости и имела

возможность слышать последний разговор - или, по меньшей мере, его обрывки.

Эдвард поднял голову и натянуто улыбнулся, отходя от окна.

- Он поступил так, как имеет полное право поступить, - со вздохом признал он. -

Ему, конечно, ничего не стоило пойти навстречу. Но герцогам редко бывает дело до

простых смертных. Они слишком высоко сидят.

Последние слова были сказаны с горечью и не без злости.

- Дело не в титуле, а в характере, - возразила Мирейа. - Конраду Альмиконте

вообще мало до кого есть дело. Он даже с собственными ближайшими

родственниками обходится порой весьма сурово, чтобы не сказать жестоко.

- Тем хуже для них, - отозвался Эдвард. - Пожалуй, при всей тяжести моего

положения я не хотел бы оказаться ему ближайшим родственником. Впрочем, боги

с ним. Не будем о грустном. Вы знаете, - более весело произнёс он, - у вас

удивительно красивые волосы, миледи. Впрочем, что это я? Не сомневаюсь, вам