Владимир Поселягин - Истребитель. Трилогия

Освободив Кречетова, дал ему нож, велел срезать стропы, веревки нам могут пригодится. Какие‑никакие, а горы.

Сам я присел у обрыва и поглядывал в тут сторону, откуда пришел, расспрашивая Кречетова.

Оказалось, что они нормально отштурмовались и направлялись обратно, когда на них налетела пара охотников, причем работали они снизу, хотя высота была и так невысокой.

– Меня сразу свалили, я успел наших предупредить, так что немцам ничего не светило. Они это поняли и сразу ушли.

– А ты как уцелел?

– Высота небольшая была, пришлось прыгать через «хвостовик». Успел купол открыться, но вот зацепился, уже часа три вишу, прыгать боязно, верная смерть, а подняться наверх сил не хватило. Думал немцев дождусь все патроны расстреляю и последнюю в себя, – просто объяснил сержант.

– Понятно. Наших видел?

– Ага, – сразу оживился летчик: – Видел, как они фрицев гоняют. Тут недалеко пара на парашютах опустилось. А во‑он там, где дымок, «мессер» разбитый лежит.

– Наших не сбили?

– Да вроде нет. Бой дальше был, тут две пары наших схлестнулась с тремя немцами. Двух сбили, а одного дальше погнали. Вдали точки мелькали, дымы были, а что там… Кто его знает?

– Ясно.

Я разглядывал долину окруженную со всех сторон скалами анализируя произнесенное Кречетовым. Повезло парню, что он воспользовался «хвостовиком». Это такой прием, когда самолет поврежден, а прыгать надо. Короче летчик переворачивает машину, и под действием силы притяжения покидает кабину. Молодец сержант, успел воспользоваться.

Заметив, как из расселины по тропе появляются далекие фигурки людей и рассыпавшись цепью направляются в нашу строну, тихо крикнул:

– Сержант уходим! Немцы!

Кречетов к этому времени уже все срезал и намотал клубок, который как раз накидывал через плечо, так что мой крик оказался во время. С помощью сержанта спустился вниз, и мы побежали к далекому ручью, выбегающему из неширокой расселины расколовшую одну из скал, который обмелев, давал возможность протиснутся в расселину. Выбор этого пути был прост. Мы пока были скрыты от глаз от немцев скалой, на которой повис летчик, так что время добежать и скрыться внутри, у нас было. Второй причиной было то, что пока я наблюдал, успел осмотреться с высоты, и видел, как оттуда выходило небольшое стадо коз. То ли диких, то ли домашних, издалека не разглядел, да и не понимал я в них если честно.

– Бегом! Бегом! – торопил Кречетова, двигаясь следом за ним.

Мы на полном ходу влетели в ручей и разбрызгивая воду пересекли его, благо глубины там было всего по колено, причем ледяной воды.

– Стой! Осмотримся, – скомандовал я, замедляя бег.

– Зачем, товарищ майор? – прохрипел вопрос сержант, успокаивая дыхание, оперевшись рукой о стену скалы.

– Посмотрим, что они делать будут.

– Ясно. Товарищ майор, это они вас преследуют?

– Да.

Я сжато рассказал все что со мной было после того как очнулся.

– М‑да, бывает же такое. Вы чудом спаслись.

– Ага. Плохо другое, Манштейн жив.

– Жив?! Да мы же там все разнесли, ни одной целой машины?!

– Да не было его там. Дезу нам подсунули, хотели устроить ловушку с боем над своей территорией. В прошлый раз, сколько немцев попало к нам в плен?

– Семнадцать кажется.

– Семнадцать, и четверо сбежали от поисковых групп, им аборигены помогли. Татары.

– Вот и они рассчитывали на то же самое. Ладно, мы просчитали их, и подготовились.

– Товарищ майор? А вы что, знали?!

– Да. Поэтому и был разработан план. В принципе мы были приманками, основные силы в это время наносили удар по ближайшему аэродрому. Ловушка в ловушке можно сказать. Так что… О, появились.

– Товарищ майор? А если знали что это ловушка, почему нас отправили? – тихо прошептал Кречетов, наклонившись поближе. Видимо он посчитал, что находящиеся в четырехстах метрах от нас немцы его услышат.

– Знали только мы. А приказ штаба фронта как ты знаешь не обсуждается, но… в него можно внести коррективы.

– Понятно.

– Черт, они купол заметили. Надо было его спрятать.

– Не успели бы, товарищ майор.

– Да знаю… Я пока за ними понаблюдаю, а ты пробегись по бережку, узнай, что там в глубине. Насколько проход ведет, может животные сюда просто на водопой приходят.

– Есть, товарищ командир.

– Выполняй.

Держа в руке ТТ сержант шурша галькой убежал в глубь расселены, я же продолжил наблюдение.

Пяток немцев взобрались на скалу и стали осматривать ее, ногами вороша остатки парашюта. Офицер что командовал ими что‑то скомандовал, солдаты растянулись цепью и стали прочесывать местность осматривая овраги, ложбинки, направляясь в сторону небольшого хвойного леса, видимо посчитав что мы укрылись именно там.

Шли осторожно, замирая, явно опасаясь огня на поражение. Пяток скалолазов спустились и последовали за остальными.

Услышав хруст мелких камней, обернулся. Сзади тяжело дыша подбегал Кречетов.

– Что? – спросил я его одними губами.

– Там деревня. Ее никак не обойти, но хоть выход наверх есть.

– Хорошо. Уходим, а то немцы скоро догадаются куда мы делись. Помоги мне присоединить пистолет к кобуре, а то одной рукой это несподручно.

– Хорошо.

Кречетов быстро собрал маузер, превратив его в некоторое подобие карабина.

– Все! Уходим! – приказал я, вешая кобуру на плечо, благо длинный ремень подходил не только для носки, но и можно было быстро вскинуть собранный пистолет к плечу и открыть огонь.

Кречетов был прав, на выходе виднелись какие‑то строения. Причем, как я понял, жилым было только одно. Осторожно выглядывая из‑за валунов, мы осматривали постройки, отойдя от ущелья метров на двести в сторону, благо небольшой пологий холм скрыл наше перемещение.

– А вот этих не было, – удивленно пробормотал сержант, кивнув на легковую машину, стоявшую у входа в жилое здание и солдата стоявшего рядом с ней и курившего. С двухсот метров было плохо видать но, по‑моему, он еще и кольца пускал.

– А это шанс. Свалить подальше и уйти в горы. Дороги наверняка все перекрыты, но думаю с десяток километров мы выиграем, главное отсюда уйти подальше.

– Думаете товарищ майор?

– Не думаю, уверен. Давай подбираться поближе пока они не уехали. Мне пехом топать не очень охота. Видишь косогор, где бараны пасутся? Там нас от машины не увидят, есть возможность поближе подойти.

Так мы и сделали, правда, случайно обнаружили, что у отары есть пастушок.

Татарский мальчишка сладко посапывал под тенью высокой ели. Осторожно, стараясь не разбудить ребенка, обошли его по дуге, и вышли к крайней постройке.

Чуть‑чуть высунувшись на уровне земли, я присмотрелся к вышедшим к машине людям.

Солдат, видимо водитель, отбросил папиросу и распахнул двери. Рядом стояли еще трое. Двое из них явно приехали на машине – это лейтенант и фельдфебель. Насчет третьего ответ был очевиден, хотя бы по парашюту, что нес унтер‑офицер. Это явно был сбитый немецкий летчик, по цвету купола было видно, да и заметно прихрамывающий летчик в изодранном комбинезоне подтверждал эту версию. Однако они были не одни, вместе с немцами вышли двое, явно местные, с повязками полицаев, или как они тут назывались.