Скарначчи Джулио - Моя профессия - сеньор из общества

В дверь , открытую Валерией, входит Антонио с полной корзиной продуктов.

Антонио.Уважаемая синьора Валерия, дела плохи. Цена резко упала.

Валерия.И это значит?

Антонио.…В «Лангустина ди Капри» курица и бутерброды никого не

интересуют. Если даже их возьмут, то мы выручим только три тысячи четыреста

лир.

Валерия.Три тысячи четыреста лир?

Матильда.Три тысячи четыреста лир за такой превосходный товар?! Ну и скряги!

Антонио.Ничего не могу поделать. Оставить или отнести?

Валерия.Совсем хорошо! Мало того, что мне не хватит тысячи лир, так еще и

чулки не удастся купить. В который раз! Скажите на милость, как можно жить в

семье с одним достатком – нищетой, ее-то занимать не приходится. Ступайте и

умрите за эту тысячу!

Матильда.А что мне говорить? Спустили мои новые туфли и я вынуждена идти в

развалюхах.

Валерия.Я вообще не могу выйти. Ни одного платья. Да и выйти не с кем.

Антонио.Почему не с кем…

Валерия.Молчите! Свинья!

Антонио.Спокойно! Я же вас не оскорбляю.

Валерия.Можете делать предложения старым обезьянам, к которым частенько

наведываетесь.

Антонио.Синьора разнервничалась. Ладно. Ну, так решайте: что будем делать?

Мне некогда.

Матильда.Подождите . (Зовет.) Леонидо! Леонидо!

Сцена пятая

8

Наверху появляется Леонидо. Он одет. На нем – крест командира, в глазу –

монокль. Манишка, жесткий воротничок: выглядит он элегантно и изысканно.

Леонидо. Я же тысячу раз просил не кричать. Что случилось?

Валерия.Антонио говорит, что за весь товар дают только три тысячи четыреста

лир.

Леонидо (спускается вниз). Сколько?

Антонио.Три тысячи четыреста лир, синьор Леонидо. Не больше. Я обошел все,

что мог.

Леонидо. Не будем задерживаться на том, что вы внушаете мне глубокую

антипатию, поскольку слишком часто возникаете в моем доме. Если я замечу, что

вы смотрите на мою дочь, получите в морду. Так вот, - говорю я, - не будем

задерживаться на этих личных соображениях. Давайте просто придем к согласию

и запомним это. Продать продукты за три тысячи четыреста лир? Да я лучше

выброшу их в окно! Сейчас увидите.

Антонио.Э, поступайте, как знаете, синьор Леонидо…

Леонидо. Сейчас увидите!

Антонио.Увидим?

Леонидо (меняет тон). А во «Временах года» ты был?

Антонио.Не вышло. У них еще ваши бекасы с прошлой недели.

Леонидо. А у «Отца Сальватора»?

Антонио.Его вчера арестовали.

Леонидо. А у «Эрколя»?

Антонио.Он в больнице, жена избила.

Валерия.Ну и клиентура…

Леонидо. А у Польдо вы были?

Антонио.Он то и предлагает три тысячи четыреста лир.

Леонидо. Послушайте, молодой человек, только смотрите мне прямо в глаза.

Сколько вы кладете в свой карман?

Антонио.Ни гроша! Я с вами честен и делаю это исключительно из-за

привязанности к вашей семье.

Леонидо. Минутку! Перед нами удивительный случай психоаналитического

свойства. Вы – дурак, хотя в подсознании, возможно, несколько умнее. Так вот,

увидев меня в этой одежде в подсознании вы пришли к выводу, что я или великий

человек, или еще более дурак, чем вы. А это подтверждает, что и в подсознании

вы – полнейший тупица, хотя раньше я в этом не был уверен. Да, я не великий

человек, но я и не дурак! Я понятно сказал?

Антонио.Но, синьор Леонидо, вам бы следовало благодарить меня. Все-таки три

тысячи четыреста лир на дороге не валяются.

Леонидо. Так вы еще и оскорбляете меня?

Валерия.Он? По-моему, в течение получаса именно он не выходит у тебя из

дураков!

Леонидо. Слово «дурак» в применении к нему не может быть оскорблением,

поскольку он на самом деле дурак. (Антонио.) А вот вы меня оскорбили. Три

тысячи четыреста лир! Да простой перечень этих продуктов убедит каждого в

смехотворности такой цены. И это наглядно подтверждает, что, по-вашему, все

это я украл.

Антонио.Ну, синьор Леонидо… об этом не будем…

Леонидо. Как это не будем?! Нет, давайте разберемся! В противном случае, вы –

не только дурак, но и негодяй! Я зарабатываю потом, который выступает на лбу. А

продукты – случайная награда за мою профессию синьора из общества.

Антонио (с сомнением). Профессию…

9

Леонидо. Профессию! Да! Профессию! Вы думаете, мне легко! Надо быть

настоящим профессионалом, чтобы суметь пристроиться к брачному кортежу,

среди незнакомых, чужих людей, заставить гостей жениха считать себя гостем

невесты, убедить гостей невесты, что тебя пригласил жених, вести любезные

беседы со знатными сеньорами и при этом наполнять снедью внутренние

карманы. По правде говоря, надо быть артистом, поскольку речь идет о

профессии, требующей одновременно таланта, инициативы и непринужденности.

Но это не все! Необходимо обладать знаниями по широкому кругу проблем, в

особенности, общими фразами, не важно, о чем, то есть, речь идет о культуре. Я

должен держаться на равных с деятелями искусства, политики, науки. И не

подумайте, что так просто вести дискуссию о проблемах влияния Ближнего

Востока на американскую политику, или рассуждать о существовании

положительного нейтрона, рассовывая по карманам бутерброды с икрой и пряча в

подкладке пиджака бутылки коньяка.

Антонио.И вы считаете, что это не воровство?

Леонидо. Воровство? А кого я обокрал?

Антонио.Тех, кто вас принимает…

Леонидо. Нет, синьор. Все эти бутерброды и бутылки выставлены как раз для

гостей, и они просто обязаны не обижать хозяев.

Антонио.По-моему, не совсем прилично пользоваться гостеприимством, чтобы

уносить что-либо с собой.

Леонидо. Совершенно с вами согласен. Когда приглашают – да! Но меня никто не

приглашает. Так, что обвинять в бесчестии надо не меня, а этого троглодита,

который дает какие-то три тысячи четыреста лир за два сеанса безупречной

работы: на свадьбе и на крестинах. Добавьте к этому общие издержки и

представительские расходы.

Антонио.Общие расходы?.. Вы что, компания по сбыту пылесосов?

Леонидо. Ну, знаете! А прокат костюма?! Вы ведь за него не платите! А ордена!

Что я их, от правительства получил? На все требуются деньги!