Том Уикер - На арене со львами

Меж столиком с пишущей машинкой и стеной валялась на полу пачка газет. Газеты скопились за те три недели, что Морган пробыл за границей, месяцев девять назад, после выборов; Нат порывалась их убрать, но он не давал, уверяя, что как-нибудь непременно все прочтет, чтоб быть в курсе новостей, которые произошли в его отсутствие. Морган знал, что никогда этого не сделает, но намерения были для него равносильны поступкам, а главное, с фотографии на верхнем газетном листе Моргана, когда он сидел за письменным столом буравил злобный прищуренный, и, как полагал Морган, удивленный взгляд Поля Д. Хинмена; это помогало ему писать. Много лет назад, когда Поль Д. Хинмен был губернатором и кандидатом в президенты, он добивался, чтоб Моргана вышвырнули с работы.

У самых дверей кабинета на столе у Нат зазвонил второй телефон, резко и настойчиво, как, по мнению Моргана, не полагается в приличном обществе. И тут в трубке раздался голос Биллипгса, нетерпеливый, казенный, как всегда,— голос человека, который по горло занят, а его отрывают от дел.

— Я знаю лишь то, что знал два часа назад.

— Два часа назад вы уже знали все, что мне нужно.— Несмотря на всю выдержку, несмотря на годы, прожитые в этом городе, и положение, которое он занимал, Морган невольно оторопел от манеры Биллингса вести разговор; он органически не переносил, когда ему давали понять, в особенности по этому чертову телефону, что он ведет себя навязчиво или глупо.— Ну, а теперь и нам от ответственного редактора стала известна фамилия, потому что один из наших лучших корреспондентов выведал ее на Западе.

Он слышал, как Нат тихонько болтает с кем-то по другому аппарату.

— Мы не даем никаких сведений до завтра.

Меньше года сидит Биллингс на этом месте, а уже усвоил, подлец, скучающий тон, каким чиновник из Белого дома отвечает на вопросы мало осведомленных лиц. Новый Кокрофт выискался, подумал Морган; а впрочем, сегодня на Биллингса, конечно, наседают со всех сторон, притом, когда звонит Морган, ему, бедолаге, хочешь — не хочешь приходится брать трубку. Всем приходится брать трубку, когда звонит Морган.

— Ну, эта фамилия, пожалуй, вам что-то скажет,— произнес он и сразу понял, что поторопился.— Джон О. Бакли.

— Кто-о-о? — От неожиданности Биллингс, кажется, забыл о напускном безразличии.— Это кто же такое выведал?

— А что? Во-первых, он уже раньше служил в Пентагоне и к тому же прошлой осенью выступал за вашего хозяина.

— Слушайте, Рич…— Биллингс ненадолго перешел на обычный человеческий тон, словно откупаясь от него.— Слушайте, Рич, я вам скажу прямо и откровенно, только ни в коем случае не ссылайтесь потом на меня. Этакого олуха президент на пушечный выстрел не подпустит к подобной работе. Послом в Африку или другое что-нибудь в этом роде — еще туда-сюда. Нелестного же мнения вы о нынешнем руководстве.

— На сей счет я никаких сведений до завтра не даю.

Биллингс самодоволь по хохотнул.

— Отступились бы вы, ребята, а? Тут радар не нащупает правды, дело мертвое.

Морган терпеть не мог, когда его огульно относили к разряду пресс-мальчиков или газетной братии. При всем том он явно дал маху, назвать в начале разговора фамилию Бакли было ошибкой: Биллингс сразу получил значительный перевес.

— Рей, мне бы нужно хоть прояснить обстановку. Если из вас, чертей, не выудить фамилию кандидата, скажите хотя бы, честно и не виляя, зачем президенту играть в кошки-мышки. Бьемся по его милости головой о стенку, ну и пусть, дьявол с ним, но какой смысл было предупреждать, что он назовет кандидата завтра? Мог бы назвать, и точка.

Биллингс снова перешел на казенный топ, как бы желая подчеркнуть сугубую важность вопроса.

— Президент сам сторонник гласности — в разумных пределах. А тут он лишь подготовил прессу и публику к событию, не более того.

Чтоб тебе подавиться своими разумными пределами, подумал Морган.

— Послушайте, Рей,— сказал он.— Я ж не добиваюсь, чтоб вы сделали официальное заявление. Я не собираюсь на вас давить.— Морган терпеть не мог торговаться. Он брезговал оказывать нажим. Он лишь напоминал, какими располагает возможностями, не называя их прямо.— Я просто хочу толково разъяснить читателям, чего ради этому делу придали столь необычный оборот. И, разумеется, если такой возможности у меня не будет…

Он умолк, и намек повис на телефонных проводах, где-то близ Эйч-стрит; заходить дальше не имело смысла, этим от Биллингса добьешься не больше, чем от Кокрофта. Нет уж, пошли они куда подальше, решил он, встретив наглый, немигающий взгляд Хинмена.

Биллингс сразу почуял, куда дует ветер; он давно научился понимать намеки с полуслова.

— Рич, вам я всегда готов сказать все, что могу, но, черт побери, хозяин так туго закрутил все гайки, что капля не просочится. Слушайте…— Биллингс перешел на доверительный шепот, каким будто бы выдавал служебные тайны,— впрочем, Моргана не так-то легко было ввести в заблуждение.— …слушайте, так уж и быть, только для вас, может, вам это пригодится — притом учтите, если вы проговоритесь, что это исходит от меня, мне сразу же можно брать билет на самолет в Омаху,— и держитесь за стул, услышите — свалитесь. Из всех назначений, какие подписал хозяин, предстоит самое неожиданное, по той причине, что на такую-то должность он прочит такого человека. Так вот, завтра утром хозяин собирает всех в Аквариумном зале и лично огласит кандидатуру, а сам кандидат будет тут же. И все, и точка, дальше молчу.

— А предварительное заявление понадобилось, чтоб накалить обстановку?

— Этого я не говорил.

Биллингс вновь заскучал и сделался отчужденно любезен.

— Тут и говорить нечего. Ну ладно, Рей, спасибо хоть сказали, что это не женщина.

Морган подмешал в голос чуточку яда.

— Женщину в ЦРУ назначать нельзя,— серьезно произнес Биллингс.— А того, что я вам сказал, не знает ни один газетчик в городе.

Биллингс всерьез намекал, что нужно ценить друзей, хотя пе сказал ничего, о чем Морган не знал бы сам или по крайней мере не догадывался.

— Душа вы человек, Рей. Увидимся в Аквариумном зале.

Морган положил трубку с чувством облегчения; он провел еще один разговор и не слишком себя выдал. Но почти сразу же то забытое, настойчивое нечто беспокойно зашевелилось в глубине его памяти и ускользнуло вновь. Едва он повернулся к столу, как в дверях показалась Нат.

— Это я с Энн сейчас говорила. Просит вас позвонить.— Когда речь шла об Энн, Нат не позволяла себе обычной насмешливо-интимной улыбки. У нее были трезвые понятия о том, что уместно, а что нет.— И еще вам надо позвонить супруге сенатора Андерсона.

Морган вынул из кармана рубашки желтый листок и перечел код, пет, только не сегодня, сегодня у него просто не хватит духу.