Сьюзен Янг - Программа

Река течет вокруг меня, ноги утягивает течение, но я держусь, прислушиваюсь к моему неглубокому дыханию. Глаза у меня опухли, покраснели, и я моргаю, глядя на мир вокруг. На зеленые листья, серые камни, на отблеск заходящего солнца на воде.

Я кладу голову на сломанную руку. Одежда прилипла ко мне. Я гляжу на кольцо. Я не смогла убить себя. Не смогла уйти, как сделали многие другие. Может в свой последний момент они передумали, но у них не было камня, чтобы зацепиться за него. Я начинаю рыдать, когда думаю о Брейди и о том, что мне нужно было прыгнуть в воду раньше. Может, он хотел жить. Может, это я виновата, что он не выжил.

Я забираюсь на камень и плачу, пока все мысли не исчезают, и я не выдыхаюсь. Когда я чувствую опустошенность, я собираю все силы и перебираюсь через камень на берег. Ноги так онемели от холода, что я едва чувствую, как они касаются земли. Рука провисает, и один из ботинок я потеряла в реке. Когда я, наконец, добираюсь до машины, уже темнеет. Я оставила ключ в замке зажигания, когда я поворачиваю его, поворачиваю обогреватель, чтобы медленно оттаивать под теплым воздухом.

Я смотрю в ветровое стекло и думаю о том, когда Джеймс вернется из Программы. Может, какое-то время они не разрешат мне подходить к нему, но в конце концов позволят. И Джеймс не такой, как остальные. Он умен. Изобретателен. Что если его не опустошат? Что если он вернется и вспомнит меня? Если бы на его месте была я, если бы меня отослали в Программу, я бы сделала все возможное, чтобы помнить его. Я бы нашла способ. Я должна верить, что и Джеймс найдет. Я должна верить в него.

* * *

Отец сидит на ступеньках крыльца, когда я завожу машину на подъездную дорожку. Он сразу подпрыгивает, несется ко мне. Я выключаю двигатель и жду, пока он с силой не открывает дверцу.

- Слоан! - говорит он, и потом замолкает, когда видит меня. - Что произошло?

Я медленно поднимаю на него глаза.

- Я пыталась научиться плавать, - говорю я и пожимаю плечами. В этот момент руку пронзает резкая боль. Я морщусь и смотрю на нее.

- Тебе больно? - он наклоняется, чтобы коснуться меня, но я уклоняюсь от него.

- Не трогай ее, - говорю я, - думаю, она сломана. Течение было слишком сильным, и …

- Хелен! - отец кричит через плечо, зовет мать.

- Пойдем, дорогая, - говорит он мне, осторожно подхватывая меня за здоровый локоть и помогая выбраться.

- Где ты была? - кричит мать, быстро выбежав из дома. Ее кожа под светом лампы на крыльце кажется бледной. Она ощупывает меня, откидывает мокрые волосы, она смотрит на порезы у меня на щеке.

- Я попробовала научиться плавать, - говорю я и смотрю в ее усталые глаза. - Я знаю, что отвратительно вела себя, и подумала, что, может быть, так все исправлю.

Мать всегда хотела, чтобы я научилась плавать, даже хотя я и боялась воды. Когда моего брата не стало, я поклялась, что не буду учиться. Но я надеюсь, что от этой лжи ей станет легче.

- Прости, - добавляю я, опустив голову.

- О, Слоан, - говорит она, обнимая меня, - тебе не нужно было делать это. Я так волновалась, я едва не вызвала полицию.

Я напрягаюсь.

- А ты вызвала?

Внезапно я прихожу в ужас от того, что она могла набрать номер с листовки рядом с телефоном. От того, что моя собственная мать может сдать меня.

- Нет, - говорит она. - Твой папа сказал, что ты вернешься. Что ты просто... давала выход своим чувствам. - Она произносит это так, словно не помнит, что это значит. Я бросаю взгляд на отца, но он смотрит вниз. Интересно, как много он знает о том, где именно я была.

- Это был несчастный случай, - говорю я матери, стараясь, чтобы голос звучал так спокойно, как только возможно. - Я подумала, что будет здорово научиться плавать, что это обрадует Джеймса, когда он вернется. Но потом меня утащило течение. В следующий раз буду осторожней.

- Наверное, нам нужно отвезти тебя в неотложную, позаботиться о твоей руке, - прерывает меня отец. Мать тревожно смотрит на него, как будто он хочет украсть меня у нее.

- Все в порядке, - говорю я ей. - Я знаю, как сильно ты ненавидишь больницы.

Потом я улыбаюсь, чтобы она почувствовала себя лучше. Или, может, я снова начинаю притворяться. Я в порядке, мама. Видишь? Меня гложет вина от моей истерики за ужином, но вера в то, что Джеймс вернется, придает сил. Я смогу продержаться шесть недель. Джеймс будет тут, и мы будем вместе. Мы победим Программу.

Мать снова обнимает меня, и я вздрагиваю от боли в руке.

- Прости, - говорит она. - Я просто так рада, что с тобой все в порядке. Я не могу... не могу и тебя потерять.

Ее слова ранят мне сердце и напоминают о Брейди, о том, как она плакала неделями напролет после его смерти. Как мой отец пил слишком много, а потом они кричали друг на друга. Я пыталась успокоить мать, пока меня не одолевало мое горе. А потом Джеймс стал единственным человеком, которому я могла показать эту свою сторону.

- Я в порядке, мама, - говорю я беззаботно, удивляясь, как легко у меня получается обманывать. - Тебе не нужно за меня волноваться.

Она с явным облегчением кивает, и я обхожу машину, а отец забирается на сиденье водителя. Я поднимаю здоровую руку и машу ей на прощание. Затем забираюсь внутрь и крепко пристегиваю ремень. Отец заводит машину и выезжает на подъездную дорожку, ободряюще улыбаясь матери, когда мы проезжаем мимо. Но как только мы выезжаем на улицу, он смотрит на меня.

- Слоан, - тихо говорит он, - я знаю, что ты не пыталась плавать. Но мне нужно знать прямо сейчас, собираешься ли ты сделать это. Нужно ли мне звонить в Программу, чтобы убедиться, что последний живой ребенок матери не умрет.

- Папа …

- Не лги мне, - говорит он, не сердито. Просто устало. - Мне просто нужно знать правду. Не думаю, что я смогу вынести что-то еще.

- Я ничего с собой не сделаю, папа. Я... не смогла.

Он смотрит на дорогу, когда мы подъезжаем к больнице.

- Спасибо.

И я смотрю на отца, вспоминаю, каким смешным он бывал, когда мы с Брейди были маленькими. Как он брал моего брата на фильмы категории R, когда он учился в средней школе, а мне покупал мороженое, когда я чувствовала себя одиноко. Теперь он выглядит старше, слабее. Потеря моего брата сильно на нем сказалась, и иногда я думаю, что теперь он почти меня не замечает, разве только, чтобы убедиться, что я еще дышу.

Когда мы приходим в неотложную помощь, я им рассказываю ту же историю «я-пыталась-поплавать», в основном правдоподобную. Перелом у меня маленький, чистый, и мне говорят, что мне повезло. Повезло.

Как только мне накладывают гипс, мы уезжаем домой. Отец молчит всю дорогу. Боюсь, что он никогда не заговорит со мной снова.

Часть 1. Глава 13

Я жду. Часы тикают, отсчитывая дни. За обедом я сижу одна. Я наблюдаю за дверью, стараюсь не встречаться взглядом с темноволосым обработчиком. Рука у меня все еще в гипсе, и я говорю всем, что это был несчастный случай. На меня подозрительно смотрят, но ничего больше. В конце концов, я улыбаюсь, выгляжу собранной. Будь я больна, я бы не смогла делать этого. Я их дурачу.