Владимир Шилкин - Ветер истории

Офицеры задумались.

— В любом случае, господа, какие пертурбации нам ни предстояли, в конечном итоге спасти страну, как и триста лет назад, придется той силе, которую поддержит простой народ. Я очень, ОЧЕНЬ надеюсь, что армейское командование к тому времени поймет это и будет выполнять свою присягу сражаясь за Россию вместе с русским народом, а не против него.

Так, похоже, перегнул я палку. Не надо было их так вот сразу политическим выбором загружать. Занесло меня с этими разговорами. Расслабился среди революционеров. Черт, вот, что значит, нет опыта агитации. Надо как-то исправлять ситуацию.

— Впрочем, я уверен, что та же политическая невинность офицерства приведет к тому, что армия поддержит любую силу, способную навести порядок. Так что армия никуда от народа не денется. Тем более, что у нас всех есть вполне реальный и опасный общий враг – германцы.

Народ как-то сразу успокоился после упоминания германцев. Ну, не помещалось у офицеров-фронтовиков в головах мысль, что кто-то может устроить гражданскую войну, когда страна воюет с врагом внешним. Вроде пронесло, ну и слава Богу.

Разговор пошел более конструктивно. Увлеченность бронеавтомобилями сделала свое дело, перспектива получить под свое командование долгожданную машину, а то и целый дивизион манила и будоражила воображение. Все-таки, у каждого из этих фанатиков были свои гениальные идеи по тактике применения бронеавтомобилей, особенно если речь шла о крупном соединении. Работа инструктора открывала потрясающие возможности для экспериментов и исследований.

В итоге я ушел, оставив офицеров раздумывать. Определенного ответа мне никто не дал, но отношение в целом было благоприятное, а ведь чуть не завалили все дело. Учится мне еще и учиться. Агитация тут, пожалуй, оружие посерьезней пушек и пулеметов.

До Нарвской стороны я добрался на извозчике. Пошел сразу на Путиловский. Посмотрел на первые два бронеавтомобиля. Вопрос о форме кормы решили творчески: трехтонник получил прямую корму, а двухтонник круглую. Объяснялось это просто. Дело в том, что машина шла в бой задом, и круглая корма под прямым углом встречала пули только в самом центре, а чем ближе к бортам, тем круче становился угол наклона брони и соответственно пулестойкость. Это позволяло сделать толщину брони на миллиметр меньше без потери защищенности, а, следовательно, и вес. Впрочем, разницу сочли непринципиальной и не оправдывающей усложнение работ, так что впредь решили делать прямую корму всем машинам.

С завода я позвонил на Арсенал, где меня сильно удивил Олег Иванов, сообщив, что "Шеффилдов" к себе уже уволокли выборжцы. У них оказывается под бронирование среди прочих стоял и некий грузовик "Джеффри-Квад" и, услышав о появлении на Арсенале потенциально свободных бронекорпусов, они сразу запросили размеры. Размеры оказались близкими к искомым, и, буквально, только что примчавшийся на Арсенал Иван Чугурин попытался увести один из "Шеффилдов". Однако, Олег не дремал и заставил его забрать оба, чему теперь радовался как ребенок, причем сразу по двум поводам. Во-первых, он избавился от уродцев, которых полагал бесполезными и безнадежными, а во-вторых, установку бронекорпуса на "Джеффри" Иванов расписывал, как великое достижение. Противоречие этих двух причин для радости его не смущало ничуть.

— Олег, не дай помереть дураком, чем этот "Джеффри" так хорош для корпуса "Шеффилда"?

— Так у него же все колеса крутятся!

— В смысле? — удивился я. — А у других на мертво прибиты, что ли?

— Так они не просто крутятся, их мотор крутит!

— Полноприводной что ли?!

— Чего? А ну да, на все колеса привод сделан.

Я охренел. Этак скоро и коробка-автомат изобретенной окажется. Придется, как только появится время, ехать на Выборгскую сторону и смотреть на этот протоджип. Сегодня уже поздно.

Неожиданности, между тем, не кончились. Уже под вечер меня нашла Лена и сообщила, что я зачем-то срочно понадобился Елину. Пришлось опять возвращаться на завод, где был ближайший доступный телефон. Благо Лена примчалась не сама, а на пролетке Клима. Собственно, именно он меня и нашел, но скромно остался на улице.

Елин удивил меня еще больше, сообщив, что нужен я вовсе не ему, а Временному правительству, представитель которого не придумал ничего лучше, чем требовать "начальника ополчения" у коменданта крепости. Знают ли во Временном о наших с Елиным связях или просто с отчаяния ему позвонили – неизвестно, но это сработало.

Поначалу я засомневался, стоит ли связываться с Временным правительством без предварительного согласования с партячейкой, но потом плюнул на опасения. В конце концов, даже партячейке надо сообщать что-то внятное, а для этого сперва надо узнать, зачем я понадобился буржуям. В общем, я позвонил в приемную Правительства, представился и меня соединили ни много ни мало с председателем правительства князем Львовым. Хотя, если быть точным, то соединили меня с его горничной, а уж она отнесла трубку самому князю. Львов долго и витиевато восхвалял меня как героя революции и когда я уже начал терять терпение и хотел его оборвать, сообщил, что Временное правительство желает завтра обсудить со мной некоторые моменты организации милиции, а кроме того, со мной жаждет общения начальник Генерального штаба генерал Алексеев.

Новость эта меня сперва ввергла в ступор, а затем в легкую панику. Что им могло от меня понадобиться? Мыслей, как назло, не было, а Львов уже умолкнул и ждал моей реакции. М-да, застал меня князь врасплох. Однако, его показное дружелюбие что-то должно значить. Что? Ладно, надо что-нибудь ответить и подумать спокойно, а волнение мое по большей части из-за цейтнота. А ведь цейтнота-то как раз и нет, мне пока ничего не сказали и ответов не требуют, так что время не подживает. От этой мысли я успокоился. Ну не люблю я так с наскока решения принимать, мне необходимо все обдумать спокойно. Усмирив нервы, я тут же решил прокачать самого Львова.

— У меня завтра свободное время есть только до двух часов. Вас это устроит? — нагло заявил я.

Львов опешил и выдал несколько нечленораздельных звуков, прежде чем смог выдавить из себя согласие. Ага, похоже, он меня сам побаивается или ему что-то от меня очень нужно. Значит, сходу прессовать не будут, ну а что ему и Генштабу надо мы еще подумаем и посмотрим.

Повесив трубку, я сел и старательно задумался. Что мы имеем? Львов, сказал, что обсудить хочет милицию. Надо полагать, что он нацелился ополчение либо как-то подчинить ей, либо вовсе распустить. Ну а Алексееву, что могло понадобиться? Понятно, что армия всегда хочет захапать все годные для нее ресурсы, но от ополчения-то что брать? Само ополчение как боевая единица мало на что годно, а в глазах кадрового военного и вовсе лишние рты. Разве что раскидать по ротам в качестве пополнения. Другое дело – гарнизон. Алексеев может знать о связях между ополчением и солдатами. Может он считает, что у меня есть влияние на солдат, и я могу их убедить отправиться на фронт? Возможно. Что еще? О создании бронеотряда узнал и хочет себе отжать? Ну, так в городе у армии своей техники хватает. Те же "Остины", которых Елин на улицы вывел в феврале.