Махавкин Анатольевич - Пасынки страны.

- Семён то вона совсем расхворался, - бормотал он себе под нос, - встать, зараза такая, не могёть, а я давай, отдувайся за четверых.

Рекс внезапно притянул голову человека к себе и впился клыками в серую морщинистую шею. Лавр дрожал, пошатываясь, но сопротивляться не пытался. Напротив, на его бледном лице появилась тихая усмешка, а в глазах блеснули слёзы.

- Спасибо, господин вампир, - пробормотал стражник, когда Рекс отпустил его, - легко так стало! Я тут малёхо посижу, приду в себя. Благодарствую, ещё раз, вертайтесь ежели надо, я завсегда готовый.

- В нём нет никакой хвори, - встревоженно заметил маленький вампир, вернувшись к нам, - такое ощущение, будто вся его энергия куда-то ушла и он просто не может сопротивляться даже легчайшей инфекции. Сейчас ему стало немного лучше, но это - ненадолго.

Но нам же нельзя оставаться в селениях надолго? - Марго прищурилась, - или ну их, к чертям собачьим, этих ведьм?

- Пойдём к голове, - Ева нахмурилась, - даже если мы останемся, где гарантия, что мы сумеем помочь всем? В чём причина этой пакости?

- Ведьмы? - на полном серьёзе предположила Марго, но тут же фыркнула и отмахнулась, встретив мой насмешливый взгляд, - ладно, ладно, в ураганах, землетрясениях и восходе солнца тоже виноваты исключительно они, отцепись!

Внутри Чеговицы выглядели не лучше, чем снаружи: неопрятные фасады домов, отвратительные груды мусора, едва ли не посреди центральной улицы, поникшие деревья и огромные серые крысы, нисколько не смущённые нашим присутствием Впрочем меня не столько задевало наличие этих назойливых падальщиков, сколько изобилие небрежно заколоченных окон Рекс и Ева казались ошеломлёнными; ещё бы, им то доводилось видеть посёлок в лучшие времена.

Глухой вскрик и тихое всхлипывание привлекли моё внимание и не дожидаясь, пока остальные присоединятся, я рванулся на звук. Пришлось перемахнуть через покосившийся заборчик, в конце длинного проулка и разорвать грязную ткань, натянутую меж двух приземистых сараев.

Уродливое существо, похожее на снежного человека, неряшливо слепленного из пластилина, медленно пятилось к чёрному провалу в земле, а тщедушная женщина в ночной рубашке, по белой ткани которой рассыпались соломенные волосы, протягивала к чудовищу дрожащие руки.

- Пожалуйста, - почти шептала женщина и ползла на коленях к глухо ворчащей твари, - оставь, хоть меньшенькую! Я умоляю. Пощади...

Только теперь я обратил внимание на тонкие, точно спички, ручки и ножки девчушки, свисающие из толстых коряг монстра. Внезапно пальчики на руке сжались и моих ушей коснулся протяжный стон. Значит жива! В то же мгновения я, в один прыжок, оказался рядом с чудовищем, успев оценить тупое изумление в тусклых коричневых глазках и сбил врага на землю.

Глухо хрустнуло и тварь, отпустив ребёнка, попыталась вцепиться в моё горло кривыми чёрными когтями. Сейчас, ага! Выхватив добычу, я прижал дрожащее тельце к себе и наступил на волосатую грудь чудовища. Секундного взгляда на многочисленные синяки, покрывающие кожу девочки хватило для настоящего взрыва неистовой ярости. Я изо всех сил нажал ногой на вязкое тело, ощущая, как трещат и ломаются кости внутри.

- Там ещё один, - Марго тенью скользнула к тёмному провалу норы и вцепилась в омерзительную голову, вынырнувшую из мрака, - куда?!

Тварь попыталась сопротивляться, упираясь лапами в стенки ямы, но это ей не помогло. Рита напряглась, оскалив клыки и напрочь оторвала уродливую башку, с возгласом отвращения отбросив её прочь. Крови не было совсем: какая то серая труха просыпалась на свежую почву и обезглавленное тело медленно осело вниз, плотно закупорив дыру.

Девочка в моих руках вдруг тихо захныкала и вцепилась в меня своими паучьими лапками, подняв испуганную мордашку, залитую слезами. Её мать охватила мои ноги и вовсю рыдала, прижимаясь лбом к коленям. Я огляделся: в окне дома за оградой мелькнуло перекошенное страхом лицо, а в том, что справа, кто-то спешно погасил лампу. Стало быть, целая куча свидетелей и никто не пришёл на помощь. Ждут, пока наступит очередь их детей, а потом заорут: где же спасители?

- Давай отнесём ребёнка в дом, - Маргарита подняла рыдающую селянку и обняла её, поглаживая по голове, - всё уже закончилось и теперь всё будет хорошо.

- Где Ева с Рексом? - спросил я, пытаясь уложить торчащие волоски на голове девчушки, - всё нормально?

- Да ни хрена не нормально! - Рита глухо выругалась, - они заметили ещё одного вурдалака и пошли к голове, выяснять, какое дерьмо тут творится. Оба в шоке. Ладно твари грабят могилы у стен, но шастать по городку!

- Моих двух деточек украли! - смогла выдавить женщина, - когда мы, после сердечного приглашения, вошли внутрь бревенчатого домика, дверь которого, сорванная с петель, лежала на земле, - мужа слабость извела, полгода уж как, а деточек людожоры уворовали. Сынишка остался да вот Марьянушка.

- А голова? - сумрачно спросил я, укладывая всхлипывающую Марьяну на печь.

Рита, покачивая головой, подняла на ноги тощего подростка, щеголяющего роскошным фингалом, на пол физиономии.

- Думал заступиться, - женщина развела руками, - да куда нам, супротив такой то силищи! Голова? А что голова...Сперва то просто отмахивался, а потом осерчал, сказал: пустит слух, дескать я сама детишек извела, утопила, потому как кормить нечем. Соседям, тем, кто ещё не преставился, своя рубаха ближе к телу; зови не зови - никто не придёт. Ежели бы не вы, господа вампиры, забрал бы проклятущий вурдалак мою Марьянушку.

- Пс-с, - я оглянулся, - эй, кровосос, подь сюды.

Кусок спутанной шерсти мрачно сверкал глазами из-за печи и махал коричневой лапкой. О, домовой, соблаговолил обратиться. Должна быть очень важная причина, для эдаких то подвигов. Оставив Марго утешать несчастное семейство, я подошёл к малышу и тот, ухватив меня неожиданно крепкой ладошкой, потащил в самый дальний, пыльный и тёмный угол.

Мы помолчали, разглядывая друг друга. Да уж, это не был лощёный Егорка, напоминающий добротный лапоть, которого мы встретили у Подорожника: проплешины в шерсти, какой-то мусор, среди волосков и болезненная поволока на бусинках глаз. Видимо местная хворь затронула и нечисть, живущую с людьми.

- Слышь, кровосос, вы тут не шибко то задерживайтесь...

- Угрожаешь? - удивился я, - после всего, что мы сделали?

- Дура! - домовой схватился за голову и пробежав по стене, остановился у моего лица, - опасно вам тут! За Марьянушку спасибо огромное, век обязан буду. Пока в силе был, пугал я ентих тварюк то, горшками да табуретами кидал, а теперь, - он махнул лапкой и вдруг захныкал, - знал бы ты, каково тебе, когда твоих то близких, на твоих глазах убивают!