Сара Дессен - Вся правда о слове Навсегда

же, рядом со мной был друг, которому можно было доверять! Папе, должно

быть, нравилось это место.

- А мама, - внезапно произнес Уэс, макая кусочек вафли в сироп, -

привела меня сюда, именно так я и узнал об этом месте. Мы остановились

тут однажды, когда возвращались из Гринсборо, где навещали бабушку, а

потом привыкли и стали заезжать постоянно. Даже когда она полюбила всю

эту чепуху о здоровом питании. Маме очень нравились бельгийские вафли со

взбитыми сливками и клубникой, и она съедала все до последней крошки, а

потом всю дорогу до дома жаловалась, что потолстела на пять килограммов.

Я улыбнулась, комок в горле растворился.

- Разве это не странно, как ты запоминаешь маленькие детали о том,

кто ушел?

- Что ты имеешь в виду?

- Когда умер папа, - откусила я еще немного вафли, - мне было трудно

даже думать о чем-то, кроме того дня. Прошло очень много времени, прежде

чем я смогла вспоминать какие-то смешные моменты или вообще что-то,

связанное с ним.

Уэс начал кивать, не успела я закончить свою фразу.

- Это даже хуже, чем когда человек болеет долгое время. Ты

забываешь, что он вообще был здоров когда-то. Время – странная штука, а

жизнь – тем более. Ты можешь ждать чего-то, готовиться к этому, но ничто

не поможет, когда это случится, и произошедшее все равно ударит со всей

силой.

- В последние месяцы я едва сумела начать вспоминать что-то хорошее.

Сейчас мне поверить сложно, что это не всплыло в моей памяти раньше, и

тогда я все забыла!

- Ты не забыла, - покачал Уэс головой, - и никогда не забывала. Просто

в тот момент ты не готова была к этим воспоминаниям. А сейчас ты стала

сильнее и выпустила их, позволила себе вернуться в то время.

Я раздумывала над его словами, доедая вафлю.

- Наверное, ты прав. В самом начале думать о нем вообще было

непросто, ведь мама решила отдраить весь дом и выбросить все папины

вещи. Понимаешь, абсолютно все! И его как будто никогда не существовало.

- У нас дома все не так. Мама везде. Делия убрала большую часть ее

вещей в коробки, но тогда она так переживала, что не стала заканчивать с

этим, так что одно из маминых пальто висит в шкафу, а пара туфель стоит на

обувной полке. И мы постоянно находим ее списки.

- Списки?

- Ну да, - он мягко улыбнулся, глядя на стол. – Она любила держать все

под контролем и записывала все: что нужно купить в магазине, кому

перезвонить, что сделать сегодня, завтра и на этой неделе… А потом она

забывала куда их положила, и, спустя некоторое время, они обнаруживались

везде. Это как голос, зовущий тебя сквозь года.

- Должно быть, это странно, - заметила я, но тут же поняла, что это

может звучать неправильно, - или, наоборот, хорошо.

- И то, и другое. Берта это бесит, но мне нравится. Можно посмотреть и

вспомнить, сделал ли ты то, что она записала в свой список, например.

Иногда даже бывает полезно. Прибираешься ты дома – и находишь

напоминание о том, что надо позвонить тетушке Сильвии, с которой давно не

общался, - он пожал плечами, смутившись. – Так что я их не выбрасываю.

- Понимаю. Я и сама делаю нечто похожее.

- Правда? – удивился Уэс.

- Да. Папе очень нравилось делать покупки в телевизионном магазине,

и они приходили даже после его смерти, потому что он получил статус

золотого клиента. Мама хотела избавиться от них, но я не позволила ей это

сделать, и все эти вещи так и лежат у меня. Например, какой-нибудь…

- Помощник по хозяйству, - подсказал Уэс.

- Ты знаешь о нем?

- Разумеется, - расхохотался он, - эту рекламу знают все. А вообще-то

мне всегда хотелось иметь что-нибудь эдакое, - он помахал в воздухе рукой.

– Упорядочиватель какой-нибудь, который сортировал бы вещи в шкафу.

- Так закажи, - хихикнула я.

- Ну уж нет. Опасаюсь я их.

- Как и я. Просто они приходят вот так, это словно папа все еще

продолжает их заказывать, понимаешь? Будто он все еще рядом.

- Да, может быть. Может все эти вещи…

- Они?.. – я ждала продолжения.

- Может, они значат что-то большее. Никогда нельзя знать наверняка.

Я бросила взгляд за окно, где фары автомобилей рассекали темноту.

Стрелки часов на стене уже показывали за полночь, но, судя по шоссе, не

спали очень многие. В кафе тоже уже было не так пустынно – здесь сидели

семьи с сонными детишками, в отдельной кабинке сидела пара примерно

нашего возраста, разглядывая карту и решая, куда ехать дальше. А мы с

Уэсом просто сидели и сидели, говорили обо всем на свете и ни о чем. Не

помню, когда я в последний раз говорила так много. Может быть, никогда.

Я опередила Кристи и Монику на десять минут. Стелла спала, и в окно

я видела, как машина останавливается напротив калитки и девчонки выходят

наружу, машут парням на прощание, а затем, держа обувь в руках, крадутся к

дому. Когда они вошли в комнату, я уже разворачивала спальный мешок,

который Кристи приготовила для меня, и успела переодеться в пижаму.

Увидев, что я еще не сплю, подруга явно удивилась.

- Удачный вечер? – поинтересовалась я, пока она стягивала юбку и топ

и влезала в безразмерную футболку и пару боксерских шор.

- Нет, - она села на край кровати, взяла ватный тампон и очищающее

молочко и стала стирать макияж. Когда половина лица освободилась от

косметики, Кристи посмотрела на меня. – Скажу так: Шерман, бывший в

отключке большую часть времени, был лучшей частью вечера. А эти

ребята… Никакие они не необычные. Я разочарована. Что может быть

хуже?!

А что такого плохого в том, чтобы не быть необычным? Но вслух я

сказала лишь:

- Не переживай. Это просто не самый удачный вечер.

- Может и так, - она прошла к двери в ванную, - но девушке легко

разбить сердце в этом мире, знаешь ли.

Она скрылась в ванной и включила воду, а я вытянулась в полный рост

в спальном мешке. В окне над своей головой я видела сад и луну над ним.

Через несколько мгновений я поняла, что устала даже смотреть в окно и

глаза мои закрываются. Из полудремы меня вырвали шаги Кристи и ее зевки,

затем скрип кровати, когда она свернулась на ней калачиком.

- Просто меня это раздражает, - пробормотала она. – Вечер

заканчивается, а ты так ничего и не добилась путного. Вот тебя это не бесит?

- Бесит, - согласилась я. Она снова громко зевнула и перевернулась на

другой бок.

- Спокойной ночи, Мейси, - сказала она сонным голосом. – Сладких

снов.

- И тебе.

Минутой позже ее дыхание успокоилось и стало размеренным, Кристи

заснула очень быстро. Я лежала, снова уставившись на луну над своей

головой. Мягкий свет лился на меня, и я приподнялась, разыскивая одну

вещь. Найдя то, что мне было так нужно сейчас, я крепко сжала эту