Кен Уилбер - Краткая история всего

Опять же, дело не в том, что, дескать, было бы хорошо, если бы вы выполняли эти обязанности: их выполнение является условием нашего существования. Оно жизненно необходимо, иначе проявления нашей сообщности растворятся и мы вместе с ними. Но, конечно же, нередко мы желаем получить права без принятия на себя обязанностей. Мы хотим быть целым , но не быть частью чего-либо ещё! Мы хотим заниматься своим делом!

В.: Такова культура нарциссизма, как вы уже отмечали.

К. У.: Да, культура нарциссизма, регрессии и ретрибализации. Оргия поиска эгоических прав без обязанностей. Все хотят быть отдельным целым и требовать прав на собственную деятельность, но никто не хочет быть частью и принимать на себя ответственность за обязанности перед соответствующими формами сообщности.

Но, конечно же, нельзя иметь одно без другого. Наше маниакальное обжорство по части прав попросту является признаком раскола на всё более эгоцентричные «целостности», которые отказываются быть частями чего-либо, кроме своих собственных требований.

В.: Преодолевает ли эти проблемы подход Эго или Эко?

К. У.: Я так не думаю. Одна из больших проблем с современной парадигмой флатландии — как в её Эго-, так и в Эко-версии — заключается в том, что в обоих случаях сами понятия прав и обязанностей совершенно порушены и изуродованы, зачастую до неузнаваемости.

В.: Можно пример?

К. У.: В версии флатландии, предлагаемой сторонниками Эго-Просвещения, мы имеем следующее: невовлечённое и автономное Эго наделяет автономией только лишь себя само. То есть только рациональное Эго считается самоподдерживающейся целостностью, а посему только рациональное Эго имеет внутреннюю ценность и, следовательно, права . Все остальные холоны суть просто части великого взаимосвязанного порядка, так что все другие холоны имеют лишь ценность части, внешнюю ценность , опосредованную ценность и вообще никаких прав. Все они являются опосредованными инструментами, служащими делу реализации проектов Эго. И посему невовлечённое Эго может заниматься своим делом и поступать с окружающей средой как заблагорассудится, ведь всё остальное воспринимается лишь через призму интересов Эго.

В романтической версии Эко великая взаимосвязанная паутина всё ещё является единственной базовой реальностью, но автономной ценностью наделена теперь она, а не рефлексирующее Эго. Поскольку Великая паутина считается предельной реальностью, только Великая паутина, по данной версии, обладает ценностью целостности, или внутренней ценностью , а все другие холоны (человек и остальные) теперь имеют опосредованную ценность по отношению к этой автопоэтической саморегуляции. Все остальные холоны суть просто части, или нити, в Паутине, так что они имеют лишь внешнюю , или опосредованную, ценность. Другими словами, речь идёт о том, что критики обозначили как «экофашизм». Только Великая паутина имеет права , а все остальные холоны являются её предельно подчинёнными частями. И если вы говорите от лица Великой паутины, тогда вы можете указывать всем нам, что делать, ведь вы и только вы говорите от лица внутренней ценности.

Этот подход ещё более усложняется, поскольку сторонники экоромантизма, в отличие от лагерей Эго, нередко находились в поисках подлинных духовных ценностей и гармонии. Но, подобно большинству движений современности и постсовременности, их духовные намерения интерпретировались с исключительно флатландской точки зрения, распаковывались в исключительно нисшедших терминах.

Таким образом, они сразу же смешали фундаментальную ценность с внутренней ценностью и пришли к позиции «биоравенства». То есть они перепутали фундаментальную ценность (все холоны имеют одну и ту же абсолютную ценность, что действительно так) с внутренней ценностью (все холоны имеют одну и ту же относительную ценность, что неверно), тем самым придя к идее «биоравенства». Выражая это иными словами, они не видят различий во внутренней ценности между какими-либо холонами (неважно, идёт ли речь о внутренней ценности блохи или же оленя). Мы видим, что по иронии судьбы индустриальная онтология служит основой многих экологических движений.

В.: Значит, мы хотели бы уважать все три ценности.

К. У.: Да, я так считаю. По-настоящему «холоническая экология» будет уважать все три типа ценности, присущих каждому холону (фундаментальную ценность, внутреннюю ценность и внешнюю ценность). Мы хотим, чтобы наша экологическая этика ценила все холоны без исключения как проявления Духа. И в то же время, чтобы она могла выносить прагматические суждения о различиях во внутренней ценности и понимала, что гораздо лучше пнуть камень, чем обезьяну, гораздо лучше съесть морковку, чем корову, гораздо лучше питаться растениями, чем млекопитающими.

В.: Вы говорили, что данная холоническая экология естественным образом интегрирует основные моменты четырёх крупных школ экологической этики. Каким образом она это делает?

К. У.: С теми, кто верит в биоравенство, мы можем согласиться, что все холоны обладают равной фундаментальной ценностью, тем самым признавая ценность духовных прозрений, которые пытаются выразить многие из данных теоретиков. Но не все холоны имеют равную внутреннюю ценность, так что мы можем согласиться с активистами по защите прав животных и уайтхедианцами в том, что есть иерархия, или холархия, сознания, и чем выше сознающее существо в этой холархии, тем меньше прав у вас на то, чтобы жертвовать им во имя своих целей. И наконец, мы можем согласиться со школами ответственного патронажа в том смысле, что человек, поскольку он в общем обладает большей глубиной, как следствие, несёт наибольшую ответственность (или обязанности по патронажу) перед благополучием биосферы.

В.: Как конкретно это всё выражается? Каковы прагматические следствия вышесказанного?

К. У.: Наше первое золотое прагматическое правило экологической этики состоит в следующем: в удовлетворении своих жизненных потребностей потребляй или уничтожай как можно меньше глубины, насколько это возможно. Причиняй наименьшее количество вреда сознанию, насколько это возможно. Уничтожай как можно меньше внутренней ценности, насколько возможно. Если выразить это положительным образом: защищай и способствуй как можно большей глубине, насколько это возможно.

Но мы не можем остановиться исключительно на этом императиве, ведь он затрагивает только лишь глубину, но не охват; только лишь деятельность, но не сообщность; только лишь целостности, но не части. Напротив, мы хотим защищать и способствовать сохранению наибольшей глубины при наибольшем охвате . Не просто защищать наибольшую глубину (это фашистская и антропоцентрическая позиция) и не просто защищать наибольший охват (это тоталитарная и экофашистская позиция), но скорее защищать наибольшую глубину при наибольшем охвате. Базовая моральная интуиция