Саманта Тоул - Жажда скорости

Он прокручивается на табурете у бара, чтобы оказаться ко мне лицом, и ногами задевает пол. Его глаза расширены и в них невероятная злость.

— У меня было право! Точно такое же, как и когда я просил тебя не идти на долбаную вечеринку с ним, но ты все равно пошла! Ты это сделала, чтобы взбесить меня? Потому что если это так, то у тебя это вышло охеренно! — говоря последние слова, он уже рычит на меня.

Я делаю шаг назад и на какой-то миг понимаю, что колеблюсь. Затем мой атакующий настрой вернулся обратно.

— Я пошла, потому что могу! Я вольна делать все, что пожелаю! Мне не нужно спрашивать у тебя! Я не твоя!

Я едва успеваю понять, что происходит, когда он набрасывается на меня. Хватает меня за волосы на затылке, зарывается в них пальцами и затем прижимается своими губами к моим, жестко.

Я колеблюсь всего миллисекунду, прежде чем отвечаю на поцелуй. Стон наслаждения вырывается из моего горла, когда наши языки сплетаются вместе. Я чувствую вкус виски на его языке, чувствую отчаяние в его поцелуе, который отправляет меня в головокружительный полет и зажигает свет внутри меня, который, я не уверена, что смогу погасить. Или захочу гасить.

Но мне придется, потому что он с другой.

Боже, что я делаю? Я не такая. Я так не поступаю.

Я отталкиваю его прочь, используя всю свою силу воли. Качаясь, пячусь, и тяжело дышу, прижимая к губам тыльную сторону ладони. Я все еще могу чувствовать его там.

‒ Поверить не могу, что ты сделал это, ‒ шепчу я, ненавидя себя за то, что дала этому случиться… за то, как сильно хотела этого… его.

‒ Это было необходимо. Ты нуждалась в том, чтобы я поцеловал тебя, как и я нуждался в этом. И все еще нуждаюсь, черт подери. ‒ Хищный блеск в его глазах распалил меня и привел в ярость.

‒ Не уверена, что твоя подружка согласилась бы, ‒ огрызаюсь я в ответ.

‒ Она мне не подружка.

‒ Нет? Ну, это не то, что она говорит всем, кто ее слушает, и она здесь, спит в твоей постели, так что я бы сказала, что она очень близка к тому, чтобы быть твоей подружкой!

Он закрывает глаза, его челюсть сжата в очевидном выражении раздражения.

‒ Я скажу это еще один гребаный раз. Она не моя девушка. ‒ Он открывает глаза и пригвождает меня своим взглядом. ‒ И никогда ею не была, и кем бы она, нахрен, не являлась, больше это не так, потому что я все закончил.

Ох.

От этого я делаю шаг назад.

‒ Закончил? Почему?

Выдыхая, он смотрит в пол. Когда он поднимает глаза наверх, наши взгляды встречаются, и я вижу явное смущение.

‒ Из-за тебя.

Сердце пропускает удар.

‒ Меня?

‒ Да… тебя. ‒ Он смотрит на меня глазами, полными нежности, которая трогает меня, как горячие ласки. ‒ Сиенна была ошибкой, которая зашла слишком далеко, и я осознал это сегодня ночью в «Ля Раскасс»… когда ты сказала о ней и о том, что она пришла туда.

Чертово ох!

Я знаю, к чему он клонит, так что пытаюсь отвлечь его от того, что он собирается сказать, ведь уверена, что не готова к этому.

‒ Сиенна в порядке?

Он приподнимает брови. Он знает, что мне совершенно плевать, в порядке она или нет. Но все равно отвечает.

‒ Уверен, у нее все хорошо. Не то чтобы она заботилась обо мне. Сиенна хотела быть со мной только из-за того, кем я являюсь, моей представительности, и того, что я мог ей дать ‒ внимание и заметность за пределами Англии. Она гораздо больше расстроена из-за того, что потеряла все это, а не меня.

Как он может так думать? Как кто-то может обладать Карриком и после, потеряв его, легко восстановиться? Это невозможно.

Я не смогла ‒ в связи с этим я там, где я есть.

Я делаю шаг ему навстречу.

‒ Ты в порядке?

Он поднимает глаза на меня, удерживая мой взгляд.

‒ Нет. Но не по той причине, о которой ты думаешь.

‒ И о какой причине я думаю? ‒ В голосе нервозность и сумбурность. Как и в голове.

‒ Что я здесь внизу потому, что топлю печаль по Сиенне. Но ты ошибаешься. Мне начхать на нее. Я использовал ее так же, как и она использовала меня. ‒ Он проводит рукой по волосам и опускает глаза в пол в расстроенных чувствах. ‒ Я здесь внизу, потому что мне нужно было увидеть тебя. Необходимо было знать, что ты вернулась назад, а не пошла с ним… в отель.

В его взгляде боль, которая похожа на отражение моей.

‒ Ты знаешь, я бы так не поступила, ‒ говорю я мягко.

Он поднимает взгляд и прожигает меня им.

‒ Только мысль о том, как он касается тебя… ‒ Он кладет руку себе на затылок и треплет волосы.

‒ Ничего не было, Каррик. Мы веселились. Он дал мне свой номер и просил позвонить, вот и все.

Он хмурится, на лице выражение тревоги.

‒ И… ты собираешься позвонить ему?

‒ Нет.

‒ Почему?

Я делаю еще один крошечный шаг по направлению к нему. Словно меня притягивало к нему невидимой нитью.

‒ Потому что я не хочу его.

Агония исчезла из его взгляда, и вместо нее его наполнило тепло.

‒ Чего ты хочешь, Андресса?

Тебя.

Мои слова пропитаны паникой.

‒ Каррик… Я…

Воздух между нами стал вязким, слишком плотным, и я не могу правильно дышать. Я в смятении. Я знаю, что правильно, что мне следует сказать, но я не могу найти в себе силы, чтобы поступить как должно.

В моих мыслях только он.

Он затуманил мой взор, как пар затягивает зеркало, и не имеет значения, сколько ты очищаешь его, ведь все вернется к первоначальному состоянию.

Он тянется ко мне, руками хватает за запястья и притягивает к себе, чему я не противлюсь.

Своим лбом он прижимается к моему, ладонями обхватывает мое лицо, и я чувствую умиротворение, какого не чувствовала с тех пор, как мы были в Барселоне.

‒ Прямо перед тем, как ты покинула бар с Сильвой, когда ты говорила, что не хочешь видеть там Сиенну, я уже тогда знал, что облажался. ‒ Он гладит мою щеку большим пальцем. ‒ В Барселоне ты была такой равнодушной. Когда стояла там и говорила о том, что это лишь одноразовый секс, я поверил тебе, и это было охеренно больно. И я решил, что ты должна думать, что мне абсолютно плевать. Тогда я дал ей прийти, потому что хотел, чтобы ты думала, будто я отпустил ситуацию, оставил тебя в прошлом… но это не так.

Не знаю, отчего, но вместо облегчения я испытываю гнев.

‒ То есть ты привез другую женщину, чтобы показать, как тебе плевать на меня, хотя это не так. Охрененная логика, Каррик.

Я вырываюсь из его объятий, но он хватает меня прежде, чем я успеваю убраться прочь. С силой дергая меня к себе, он прижимает меня спиной к своей груди, одной рукой обхватывает талию, другой же обнимает за грудь. Сердце бьется о ребра.

‒ Я никогда и не был гребаным гением, ‒ шипит он, его губы находятся у моего уха. ‒ Знаешь ли ты, как сложно быть рядом с тобой и не иметь возможности прикоснуться к тебе так, как я того хочу. Это сводит меня с ума.