Айзенберг Я.Е. - Ракеты. Жизнь. Судьба.

Конечно, реализация идей В.Н.Челомея в решающей мере повлияла бы на

ракетные кооперации, заменив все одной. Это был бы длительный процесс,

но наша фирма при принятом решении об объединении фирм Пилюгина и

Кузнецова практически сразу выбрасывалась из разработок. Нам гироскопию

создавал НИИ-944 В.И.Кузнецова, которому Пилюгин этого бы не позволил,

так как мы в кооперации с НИИ-944 представляли конкуренцию НИИ-885, а

без гироскопистов наше ОКБ просто ничего сделать не могло.

Я полагал, что наше будущее плачевно. Но появились и более благоприятные

для нас факторы. Мы к их возникновению не имели никакого отношения, но

воспользоваться могли.

Первый фактор был чисто личностный. Используя свое положение

В.Н.Челомей через ВПК и ЦК начал командовать Пилюгиным, заставляя его

35

принимать на себя невыполнимые сроки, причем, по рассказам мне самого

Н.А.Пилюгина, это принимало для него недопустимые формы. С самого утра

раздается звонок от зам. Министра или начальника Главка «почему такой-то

прибор до сих пор не поставлен Челомею?». Пилюгин даже не следил за

поставкой каждого прибора. Он отвечает, что разберется и позже позвонит.

Через пару часов звонок с аналогичным вопросом следует из ВПК, а еще

спустя некоторое время из ЦК КПСС. Пилюгин вообще не привык к такому

обращению, поставками приборов занимался кто-нибудь из его замов, причем

далеко не первый. Более того, он просто не привык, что его дергают клерки

из Минобщемаша, ВПК и ЦК по таким мелким делам.

Кончилось это тем, что Пилюгин не захотел иметь вообще никаких дел с

В.Н.Челомеем, но это он мог позволить только себе самому, а остальные

сотрудники все время бегали, докладывали и суетились, тем более что

большинство точно знало, что пока этот прибор на челомеевском заводе еще

не нужен, их просто подгоняют, чтобы иметь возможность прикрыть

собственное отставание отсутствием аппаратуры смежников. В результате,

при первой же возможности (ею оказалось снятие Хрущева) Н.А.Пилюгин

заявил, что с фирмой В.Н.Челомея он работать не будет. Ведь Н.А.- не

рядовой главный конструктор, а родоначальник автономных СУ в СССР, о

чем все (и он в том числе) хорошо знали и требует соответствующего к себе

отношения. Ни в каких вопросах он не признавал права Челомея им

руководить, считая, что и сделал неизмеримо больше в ракетной технике, а

уж разбирается, что именно и в какие сроки должен делать НИИ-885, просто

несравненно лучше всех начальников и подгонять его не стоит.

Он, конечно, был прав, но пока Хрущев стоял во главе СССР, сделать

Пилюгин ничего не мог. Крайне негативным было отношение к работам

В.Н.Челомея и у М.К.Янгеля, и у С.П.Королева, считавшим, что, используя

близость к Хрущеву, Челомей вытесняет их из ракетно-космической техники.

Единственными, кто поддерживал В.Н.Челомея, полагая, и справедливо, что

его предложения очень полезны, были военные во главе с Минобороны и

членом Политбюро ЦК КПСС (напоминаю, что это был самый важный орган

власти в СССР, именно его решения оформлялись потом как Постановления

ЦК КПСС и Совмина СССР) Маршалом Советского Союза А.А.Гречко.

Но Н.С.Хрущева, главного опекуна В.Н.Челомея, сняли. Немедленно была

создана комиссия из самых видных ракетных специалистов, перед которыми

поставили задачу - найти причины, по которым работы Челомея надо

прикрыть, сохранив весь космос за королевским ОКБ-1, а боевую тематику за

янгелевским ОКБ-586.

Не знаю, по какой причине меня наряду с академиком Б.Н.Петровым

сделали членом этой комиссии. Представители фирмы Н.А.Пилюгина в

работе комиссии не участвовали, так как поддерживать предложения о

закрытии комплексов РКТ, СУ которых они сами делали, было бы

совершенно неприлично.

36

Главными и единственными защитниками предложений Челомея выступили

представители Минобороны, получившие четкие команды своего министра.

Это была очень серьезная поддержка, и закрыть работы В.Н.Челомея не

удалось. О закрытии УР-500 военные и слышать не хотели, утверждая, что

для их целей нужен существенно более мощный носитель чем Р-7, а у

Королева пока нет ничего, кроме разговоров. Ракета УР-100 массово

производилась и состояла уже на вооружении, о ней и речи быть не могло.

Единственное, что можно было закрыть, была УР-200, аналогичная

янгелевской 8К67, и она отставала на тот момент от 8К67, так что наша

комиссия рекомендовала эту разработку прекратить. Орбитальные корабли

решили не закрывать, так как при наличии УР-500, можно было их вывести

на орбиту, а их масса была существенно больше, чем масса кораблей

Королева, а масс советскому космосу (при наших весах аппаратуры) точно

всегда не хватало. Решили, что с ними разберутся совместно ОКБ-52 и ОКБ-

1, что и было сделано, хотя многим сотрудникам ОКБ-1 это было не по душе,

но у них не было никакой альтернативы. В конце концов, они договорились, и

нашей фирме даже достались СУ кораблей разработки фирмы Челомея и его

филиала.

Так и закончилась работа комиссии. Ясно, что мое участие носило в ней

чисто формальный характер, так как речь шла только о ракетах и кораблях, а

вопросы СУ даже не рассматривались. Зато я приобрел многочисленные и

очень интересные научно-технические знакомства и посмотрел, как

решаются вопросы так называемой «политики» на самых высоких

технических уровнях. Я не случайно назвал этот раздел словами о КПСС, так

как при Хрущеве они занимались очень конкретно помощью фирме Челомея,

а потом также интенсивно попытками закрыть работы Челомея, поскольку

руководил клерками из ЦК теперь Д.Ф.Устинов, который был противником

Владимира Николаевича. Это было на моей памяти первое вмешательство (к

сожалению, не последнее) работников ЦК КПСС в конкретные работы по

созданию РКТ (что делать, кому делать, в какой кооперации и пр.). Они

просто стремились точно выполнить поручения своего начальства. Вообще, я

пришел к выводу, что самая жесткая дисциплина в СССР была в партийных

органах, а только на втором месте - КГБ.

37

60-е ГОДЫ.

Оглядываясь назад, приходится считать вторую половину 60-х годов (с 1964

по 1970-й гг.) одним из наиболее спокойных периодов разработок. И дело не

в том, что мы стали меньше разрабатывать, наоборот, я об этом и буду

писать. Но все это были ракетные комплексы с аналоговыми системами

управления, а после 8К64 мы потратили много сил и создали надежную

методику проектирования таких систем, так что были уверены, что, если

технология работ не будет нарушена, особых неприятностей при ЛКИ можно