Слава Бродский - Страницы Миллбурнского клуба, 2

Г е р ц е н ( отодвигается ). Занятия должны проистекать из внутреннего запроса. Какие у тебя интересы?

Н а т а л и. Не знаю. Я не мужчина. Мне трудно сформулировать. Образования мне не дали. Музыка, французский – и все. Я хочу заняться своим развитием. Делать что-то важное, приносить общую пользу.

Г е р ц е н. Не бывает общей пользы. Польза всегда в частном.

Н а т а л и. Это клише. Ты обращаешься со мной, как с ребенком.

Г е р ц е н ( улыбается ). У тебя энергический ум и бурная фантазия. Может, тебе начать писать?

Н а т а л и ( кокетливо ). Почему нет? Возьму и начну... Но мне нужна помощь. ( Тихо. ) Вечером ты дашь мне первый урок.

Г е р ц е н пытается что-то сказать .

Н а т а л и. Пожалуйста, не возражай, не то я обижусь. ( Проходит в гостиную . Громко .) А га, дорогой, мы вернулись. Где мои милые дети? Я соскучилась. ( Уходит .)

Г е р ц е н ( подходит к О г а р е в у ). С Натали невозможно ездить в город. Она не в силах обойти ни один магазин. Купила зачем-то Тате рельефные карты.

О г а р е в ( не поднимая головы ). Не давай ей денег.

Г е р ц е н. Не дать денег – значит унизить. ( Садится за свой стол. Хочет что-то сказать, но не знает, как начать ). Чем ты занят?

О г а р е в. Кончаю статью об эффективности крепостного труда.

Г е р ц е н. «Он был великий эконом, то есть умел судить о том...». ( Встает .) Ник, давно я хотел посоветоваться с тобой, да все, жалея гармонию и тишину твоей жизни, молчал.

О г а р е в ( поднимает голову ). Слушаю тебя.

Г е р ц е н. Я заметил в дружбе Натали ко мне более страстности, нежели бы я хотел. Пойми меня правильно: я люблю ее от всей души, глубоко и горячо, но это вовсе не страсть. Сначала я отдалялся, она меня не поняла и была так этим огорчена, что я, разумеется, спешил утешить ее. К тому же я давно лишен женского элемента. И не мог не быть глубоко тронут ее братской дружбой. Я все считал это результатом ее пылкого характера и непривычкой владеть собой.

Пауза .

О г а р е в. Продолжай.

Г е р ц е н. Теперь я вижу: она... она увлеклась.

О г а р е в. Заметил, наконец. Для меня это давно не тайна.

Г е р ц е н. Объяснять, что ты для меня значишь, – смешно. Способен ли я нанести тебе удар, когда собственные раны не зажили. Сколько я ни ставил пределов, она ломала их. Доверие это я заслужил. Смело и чисто стою я перед тобой. Но еще шаг – и новая пропасть откроется под ногами.

О г а р е в. Мы уедем!

Г е р ц е н. Нет!

О г а р е в. Она уедет!

Г е р ц е н. Лишить тебя Натали?! Нет. Я хочу сохранить вас обоих.

Пауза.

О г а р е в. Давно хотел тебя спросить, да все повода не было. Как ты без женщины обходишься, Герцен?

Г е р ц е н. Было несколько встреч, и довольно. Сорок пять лет, старик почти.

О г а р е в. Завидую. Мне всего на год меньше, а кровь все бурлит.

Г е р ц е н. Воспоминания лучше новых интриг. Зачем мне новые страсти, когда прошлые в памяти так живо сидят. Безумства юности, падения в зрелости, любовь к Наташе. Все до последней ниточки в бусах, улыбки, губы, слезы, стук каблучков, – все перед глазами.

Пауза .

О г а р е в. Не много ли ты берешь на себя, Герцен?

Г е р ц е н. Дай мне твою руку, а главное – веру. Нет в мире силы, которая бы отторгла тебя от меня. Что Натали любит меня, так оно так и должно быть. Характер этой любви неприятен мне. Но устранить его можно лишь с чрезвычайным терпением.

Входит Н а т а л и .

Н а т а л и. Господа! Оторвитесь на минуту! Мы построили лодку и отправляемся в плавание по Волге. Нам не хватает гребцов.

Пауза. Н а т а л и видит, что здесь произошло объяснение. Она вызывающе смотрит на Огарева и уходит. За сценой, наперебой, голоса Таты и Оли: «Папа! Дядя Ага! Мы ждем!».

Г е р ц е н. Уважим патриотическое упражнение. ( Уходит .) О г а р е в выходит из-за стола, останавливается. Слышны звуки фортепиано.

Н а т а л и ( за сценой, поет ). «Вниз по матушке по Волге. По широкому раздолью, по широкому раздолью поднималась непогода. Погодушка немалая. Немалая, волновая. Немалая, волновая. Ничего в волнах не видно. Ничего в волнах не видно. Одна лодочка чернеет...». О г а р е в вынимает из буфета бутылку вина, наливает бокал, разом выпивает и уходит .

СЦЕНА ШЕСТАЯ

Гостиная. Н а т а л и сидит за обеденным столом, обхватив голову руками. Входит О г а р е в .

Н а т а л и ( поднимает голову ). Я пропала, А га. Герцен меня полюбил.

О г а р е в. Ты все выдумала!

Пауза .

Н а т а л и ( грустно ). Между нами все было. ( Плачет. ) Я хочу иметь детей! Своих детей!.. Зачем я была лишена улыбки счастья, что приносит такую радость в каждую семью? Вот где мое наказание! Вот где я чувствую тяжелую руку, как Дон Жуан – руку командора!

О г а р е в. Я тебя предупредил еще в самом начале, когда приехал к вам в ваше имение в Яхонтово.

Н а т а л и ( зло ). Ты тогда был женат! И всех другое волновало: как я с женатым человеком жить буду. Я помню, как испугался отец при одном только помышлении. А я безумно втайне желала узнать, выстрадать материнское чувство. Я готова была пережить порицание посторонних и упреки близких. Но ты всех «утешил»: не бойтесь, детей не будет. Ты, не ведая, нанес мне страшный удар. А я согласилась. Я любила тебя. Я сделала вид, что это не важно. Глупая гордость заставила меня молчать или говорить противное: «Ах, мне хорошо! Я счастлива!». ( Вскрикивает .) Боже, я сделала что-то ужасное! Я плохая, порочная женщина. Я знаю, как ты страдаешь! Помоги мне, А га! Дай мне руку!

О г а р е в. Я не хочу никаких жертв, Натали. А со своими чувствами позволь мне самому справиться.

Н а т а л и ( успокаивается ). Наверное, я схожу с ума! Я люблю его. И тебя люблю. Вчера во сне увидела, как Герцен положил голову на колени одной англичанке. И вдруг он стал говорить ей «ты». Как же так? Он ей никогда не говорил «ты». Мне стало смертельно больно. А потом я тебя во сне увидела. Как ты в дверях столкнулся с горничной и стал с ней шутить. А она стала наклонять и поднимать поднос с тарелками. И вдруг ты схватил ее и два раза поцеловал. Все в голове смешалось. Давай уедем отсюда! Уедем в Америку!

О г а р е в. Мы в чужой стране. Денег нет. Одна опора – Герцен.

Входит Г е р ц е н. Молча оглядывает обоих и понимает, что объяснение уже состоялось .

Н а т а л и ( Г е р ц е н у ). Я все сказала. Так принять, как А га принял, так бесконечно благородно и широко понять – ни один человек во всем мире...

О г а р е в. Замолчи!

Пауза.

Г е р ц е н ( О г а р е в у ). Мы преступники, ты судья. Как ты решишь, так и будет.

О г а р е в. Не спешите. Проверьте свои чувства. Подождите год.

Н а т а л и. Это выше моих сил!

Пауза.

О г а р е в. Натали вольна в своем выборе. И я последний буду, кто унизит ее ограничением.