Слава Бродский - Страницы Миллбурнского клуба, 2

Н а т а л и ( со смесью ревности и восхищения ). Я не могу писать, как Александр Герцен!

Г е р ц е н. Не надо, как Герцен. Пиши, как Натали Тучкова!

Н а т а л и. Мы скоро едем в Вьетнор. Ты заказал отель?

Г е р ц е н. Заказал. Но поехать никак не могу. Огарев свободен – он будет тебя сопровождать.

Н а т а л и. Спасибо! Ты очень любезен. Или ты полагаешь – он может заменить тебя?

Г е р ц е н. У меня типография и выпуск. Я постараюсь приехать позже. Натали, умоляю, не начинай...

Н а т а л и. А где Оля и Тата? Почему их не позвали?

Г е р ц е н. Я разрешил им завтракать в детской.

Н а т а л и. Спасаешь от моего дурного влияния?

Г е р ц е н. Пока так лучше: меньше конфронтаций. Кстати, Оля изъявила желание учиться на фортепиано. Вот тебе и путь к исправлению отношений.

Н а т а л и. Мы уже пробовали год назад. У нее тогда интереса не было. ( Тихо .) И слуха тоже. ( Громко .) Впрочем, я очень рада. Мы сегодня начнем заниматься.

Слышен бессмысленный стук по клавишам .

Н а т а л и. Ой! Она разбудит Лизу! ( Убегает . За сценой ). Прекрати сейчас же!

Фортепиано замолкает . Олин голос за сценой: « Ne me touch é pas ! Не трогай меня! »

Н а т а л и ( возвращается в гостиную ). Она знала, что Лиза спит.

Г е р ц е н. Забыла.

Н а т а л и. Забыла? Хочется верить. Хотя я ничему не удивлюсь. Кто ей Лиза Огарева? Лиза ей чужая. Нахлебница!

Г е р ц е н. Натали! Это бессмысленное оскорбление! Мои дети знают: семья Огарева – часть нашей семьи. И так вас и воспринимают. И любят как родных. Тебе лучше бы научиться с детьми ладить...

Н а т а л и. Опять на меня перескочили!

Оля и Тата за сценой, хором: «Злая Натали! Злая Натали!»

Г е р ц е н уходит .

Г е р ц е н ( за сценой ). Барышни! Какой стыд! Разве так можно!

Н а т а л и. Я всем испортила жизнь. И не осчастливила никого. Герцен меня больше не любит! Это была последняя вспышка усталого сердца. Вообще, для него любовь – дело второстепенное. Да я и не ст о ю. Пишет воспоминания, обо мне – ни слова. Зачем я так мало его знала! Зачем я так много от него ждала!

В дом входит О г а р е в .

Н а т а л и. Огарев, я хочу вернуться в Россию!

О г а р е в. Россия закрыта для нас. Пензенская уголовная палата приговорила меня к лишению всех прав. Я – государственный преступник. А ты – жена преступника.

Входит Г е р ц е н .

Г е р ц е н. Ник, редкий гость! Как Мэри поживает?

О г а р е в. Представьте себе, освоила грамоту. ( Достает из кармана листок .) Вот вам первое послание мадам Сазерленд. ( Читает .) «Dear Mr. Herzen, I am happy to write you a few words about my son Henry. He is а smart boy. And he can read better than his mother». Каково? Хоть и неразвита, а талант и добрая душа.

Н а т а л и ( про себя ). Хвалит при мне эту грязную тварь и не замечает, как мне больно.

Г е р ц е н. Кстати, о талантах. Саша прочел открытую лекцию во Флоренции о физиологии человека. На итальянском языке. Полный успех и резонанс в прессе.

Г е р ц е н и О г а р е в уходят . Голоса Оли и Таты за сценой, наперебой: «Дядя Ага! Дядя Ага!»

Н а т а л и. Я не существую для них. Как дорого я за все заплатила! Какого сердца лишилась – и что взамен? Самонадеянная дурочка! Мечтала об идеале! И где он – идеал? Все кончено. Кончено! Я здесь никто. Чужая. И Лиза чужая. Проклятый Лондон! Ты своим вечным туманом окутал мою душу. А какая жажда тихого счастья была во мне!

О г а р е в и Г е р ц е н возвращаются .

О г а р е в. Лизка-то! Глазенки вытаращила и шепелявит: «Что нового, папа А га?» Каково?!

Н а т а л и. Александр, мне нужен экипаж. Я с Лизой уезжаю.

Г е р ц е н. Куда? Зачем?

Н а т а л и. Прощай, Герцен! Пусть кротость сойдет в наши души! Пусть мы забудем обоюдные обиды и все невольное зло, сделанное друг другу. И пусть твои дети меня простят. Я виновата перед ними. Я слишком слабое существо.

Г е р ц е н. Натали! Остановись!

Н а т а л и. Прощай, Огарев! Я не забуду семь счастливых лет, прожитых вместе! Боже, зачем я не умерла в тот час, когда дилижанс двинулся по московской мостовой!

О г а р е в. Натали! Опомнись!

Н а т а л и. Лиза! Где моя дочь? ( Уходит. За сценой .) Я уезжаю! Мне нужен экипаж! Francois, appelle-moi la caleche!

СЦЕНА ОДИННАДЦАТАЯ

Гостиная. Г е р ц е н за письменным столом. В дом входит О г а р е в .

О г а р е в. Почта была?

Г е р ц е н. Не принесли... И какая от почты польза? Натали мне пишет только, когда ей деньги нужны. Вот уже почти год она мечется по Европе. Дрезден, Гейдельберг, Франкфурт, Мец, Лозанна, Женева. Когда кончится это кружение?

О г а р е в ( торжественно ). А я получил! ( Вынимает письмо .)

Г е р ц е н. Ну?

О г а р е в. Она в Берне. ( Читает. ) «Наконец я в Берне, Саша встретил меня на железной дороге. Лиза пресмешная, мадам Фохт зовет Фофка. О Саше плачет каждый день: "Дай мне Сашу, мама!" – "Он с друзьями". – "Дай мне Сашу с друзьями"».

Г е р ц е н. Светлое дитя.

О г а р е в ( отрывается от письма ). Приготовься: твой сын знает, кто отец Лизы.

Г е р ц е н ( ахает ). Натали открылась?

О г а р е в. Не угадал. ( Протягивает ему письмо .)

Г е р ц е н ( читает ). «Мадам Фохт сказала: ваша сестра очень умна». Саша поразился: «моя сестра?.. » – «Разве вы не видите, – сказала мадам Фохт, – вы и Лиза – одно лицо». Боже! Саша должен знать! Никакой грязи, никакой лжи между нами не было. ( Садится писать письмо .) Что делать – ума не приложу. Я просил Сашу подействовать на Натали. Я готов уступить во всем, лишь бы увидеть Лизу. Я хочу видеть Лизу. Я скучаю.

О г а р е в. И я скучаю. ( Декламирует .) «Дитя мое, тебя увозят вдаль. Куда? Зачем? Что сделалось такое? Зачем еще тяжелую печаль мне вносит в жизнь безумие людское? Я так был рад, когда родилась ты! Чуть брезжил день. И детские черты, и эта ночь, и это расцветание – все врезалось в мое воспоминание».

Г е р ц е н. Я давно хотел тебе сказать, Ник... Прости меня за то, что я внес в твою жизнь горечь.

О г а р е в. Неправда! Я, я внес в твою жизнь горечь. Я виноват. Мешать вам – у меня духу не хватило. А надо было помешать, ибо видел – проку не будет. ( Выглядывает в окно .) Почта. ( Выходит из дома и тут же возвращается с ворохом писем .) Письмо от Саши. ( Дает письмо Г е р ц е н у .)

Г е р ц е н ( открывает конверт, читает ). «Любезный папа. Натали приняла решение...» ( Читает. Отрывается .) Она согласна вернуться! Боже! То, что мы не смогли сделать, сделал Саша!

Г е р ц е н и О г а р е в обнимаются и плачут .

Г е р ц е н. Я должен ему написать!

О г а р е в выходит из дома. Г е р ц е н садится за стол и пишет .

Г е р ц е н. «Саша, дай мне руку – я тебя благодарю за юное прекрасное письмо. Святое полное примирение с Натали, и начнем со свежими силами новую жизнь. Натали, я тебя зову от чистого сердца. Все забыто. Не поминай и ты. Я и Огарев, мы рыдали над Сашиным письмом, да, рыдали. Огарев вышел на воздух, я схватил перо тебе написать. Умоляю тебя, прошу именем Лизы: возвратись в свою семью. Если нянюшка хороша, ради Бога, не отпускайте».