Слава Бродский - Страницы Миллбурнского клуба, 5

П е р в ы й. Тщеславен до безумия.

К а р д а н о. Энрико! На улице шумят.

Появляется Энрико.

Э н р и к о. Уходите!

П е р в ы й. Передайте вашему хозяину наши искренние пожелания скорейшего выздоровления.

Энрико уходит.

Готов поспорить: дня не пройдет, как синьор астролог отправится туда. (Показывает пальцем вверх.)

В т о р о й. Спорим! Кардано гений. Он выкарабкается из болезни.

П е р в ы й. Проигравший ставит выпивку ценой в один дукат.

В т о р о й. Согласен. Вернемся к ночи и проверим, кто прав.

Т р е т и й. К ночи сюда придет весь Рим.

Граждане уходят. Кардано поднимает голову. Он выглядит стариком.

К а р д а н о (зрителям). Я ничего не крал! Это сплетня. Глупая сплетня. Она таскается за мной тридцать лет, порочит мое имя. Ей даже название придумали – “Grande controversy”. «Великая контроверза». Мы, итальянцы, любим преувеличивать. Grande! Maggiore! Incredible! Просто «научный спор» нас не устраивает. Нам подавай “grande”. Мне казалось – сплетня умрет сама собой. А она жива! И будет мазать мое имя дальше! Писать опровержение поздно. Я на краю могилы. И что ни напишу – все толку мало. Начнут злорадствовать: а! хочешь оправдаться!.. Что делать? Обратиться напрямую? (Встает и выходит на авансцену.) Уважаемые потомки! Дамы и господа! Дайте вас разглядеть. (Вглядывается.) Темно. Эй! Не жалейте свеч!

Свет в зале увеличивается.

Так лучше. Теперь я вижу вас отчетливо и ясно. Ваши манеры, прически, наряды. Тут нету чуда. Век великих открытий на дворе. Компас. Пушка. Книгопечатание. Во всех университетах студенты изучают астрологию. Мы верим в силу звезд. Мы обожаем предсказывать будущее. А еще лучше – заглядывать в него. Меня с четырех лет посещают видения. Живые объемные картины. Замки, дома, базары. Они приходят во сне и днем, когда я занимаюсь. Милостивые дамы и господа! Я обращаюсь к вам через пятьсот лет. Граждане двадцать первого века! Будьте моими судьями. На чашу весов брошены моя честь и мое имя. Запомните его. Я Джироламо Кардано. Я написал две сотни книг по девяти наукам.

Входит Лучия.

Л у ч и я. Расхвастался! «Две сотни книг. По девяти наукам». Боже, какая пылища! Грязь! (Берет тряпку и протирает полки.)

К а р д а н о (зрителям). Это моя жена Лучия. Она давно уж там. (Показывает пальцем вверх.) В другом мире. Но иногда приходит. Пусть вас это не смущает. В наше время души умерших часто приходят к живым. А призраки, духи, черти – вообще не переводятся. Бродят в каждом доме.

Входит Энрико с подносом с едой.

Э н р и к о. Супчик из фасоли. Ваш любимый.

К а р д а н о (зрителям). Это мой слуга Энрико. Зануда хуже нет.

Э н р и к о. Опять ничего не съели. Так вас надолго не хватит.

К а р д а н о. Уйди. Мешаешь. (Зрителям.) Милостивые дамы и господа! Род Кардано известен древностью и благородством.

Э н р и к о. С кем это вы беседуете, хозяин?

К а р д а н о (указывает на зрителей). С будущими поколениями.

Э н р и к о (про себя). Совсем свихнулся. Болтает сам с собой.

Слышна флейта.

К а р д а н о (зрителям). Слышите?! Это мой внук Андриано. Когда-то я сам неплохо играл на флейте. Но Андриано куда как лучше. (Садится в кресло.)

Э н р и к о. Хозяин, одну ложечку супа. Я вам помогу. (Протягивает ложку.)

К а р д а н о (бьет по ложке). Надоел!

Ложка летит на пол.

Э н р и к о. Как желаете. Мое дело приготовить да подать. (Поднимает ложку.)

К а р д а н о. Он что-то разыгрался. Позови его.

Энрико уходит.

Э н р и к о (за сценой). Андриано!

Музыка обрывается.

Л у ч и я. Он любит музыку. Не мешай ему.

К а р д а н о. Я знаю лучше, что ему любить.

Входит Андриано с флейтой.

К а р д а н о. Мой дорогой внук, мы договорились: сначала математика, потом музыка. Оставь здесь флейту.

Андриано кладет флейту и уходит.

(Зрителям.) Единственное, о чем жалею, – я умру и не увижу его триумфа.

Л у ч и я. Джироламо, ты не имеешь права умереть сегодня. Слышишь? Ты не имеешь права умереть и бросить внука одного. Бедный мальчик. Он слишком молод.

К а р д а н о. Андриано разумен и сметлив. Он справится один.

Л у ч и я. Я знаю, почему ты так спешишь! Где гороскоп? (Подходит к столу и берет гороскоп.) «Я, Джироламо Кардано, родился под знаком Весов. По моим расчетам, оба главных светила заходили под углами. В зените стоял злой Нептун. Черная Луна попала в пятый дом. В шестом доме оказалось Солнце и Белая Луна...».

К а р д а н о. Прекрати! Свой гороскоп я знаю наизусть.

Л у ч и я. Я ему не верю. Ты нагадал себе смерть в сорок лет. И ошибся.

К а р д а н о. Подумаешь! Я часто ошибался. Папа Павел Третий пережил предсказанную мной кончину на восемь лет. Но в этот раз я не промахнулся. (Радостно перечисляет.) Жуткое сердцебиение. Тупые боли. Резь в животе. Безмерная апатия и слабость. Я мешок костей, готовый к погребенью.

Л у ч и я. Ты сам себя настроил на болезнь.

К а р д а н о. Болезнь реальна.

Л у ч и я. Ты с ней не борешься! Ты десять дней не ешь!

К а р д а н о. Я не ем, чтоб облегчить страдания.

Л у ч и я. Облегчить? (Поднимает стакан.) А это что? Что здесь?

К а р д а н о. Порошок из толченого жемчуга. Лекарство.

Л у ч и я. Лекарство или яд?

К а р д а н о. Зависит от болезни. Вечером я приму его. Мой организм ослаблен долгим воздержанием от пищи. Хороший шанс покинуть мир без мук. Мне все равно, что скажут болтуны. Факт за меня: он предсказал и умер. Достижение скромное, а репутацию поддержит. И за что бороться? Ну, протяну еще год. Что это изменит? Для творчества я слишком стар и глуп. Для созерцания капризен и угрюм. Зачем мне продлевать страдания дальше?

Л у ч и я. Ты ради славы готов на все.

К а р д а н о. Что значит «на все»? Ты подпеваешь моим врагам. Мой путь был прям и честен.

Л у ч и я. А где твой сын?

К а р д а н о. Мне некогда болтать. Я занят. Уходи.

Лучия уходит.

(Зрителям). Рассуждая отстраненно, Лучия кое в чем права. Мечта о славе вела меня по жизни. Не вижу в этом ничего дурного. Естественное чувство. Цезарь, Вергилий, Рафаэль – все страстно желали славы, прежде чем ее достигли. «Звездною болезнью» я заболел еще подростком.

Где-то вдалеке слышна флейта.

В нашем доме жил мой кузен Сильвио. Круглый сирота. Он научил меня играть на флейте. Один раз он сильно простудился и вскоре умер. На кладбище впервые в жизни я увидел, как тело умершего опускают в землю. Я представил себе, как Сильвио лежит в могиле и его едят черви. И очень испугался.

Музыка пропадает. Появляется Фацио в халате и шапочке. В руках у него открытая книга.

(Зрителям.) Это мой отец Фацио. В старости он носил халат и шапочку. И читал Евклида. А теперь такой халат и шапочку ношу я.

Ф а ц и о (отрывается от книги). Что тебя тревожит?

К а р д а н о. Отец, ответь мне честно. Сильвио умер и больше никогда не вернется?