Наталья - Переведено специально для группы https://vk

кожу светящейся. Я вновь пошевелила бедрами.

— Не надо. Оставь. Господи, Дисэмбер. Ты офигеть какая узкая, идеальная.

Я осторожно прикусила его нижнюю губу.

90

— Потому что ты сделан для меня.

— Я люблю тебя, — прошептал он как исповедь.

Боже, спасибо. В моем мире все перевернулось. И я ответила:

— Я тоже тебя люблю.

В нем что-то порвалось, он начал медленно двигаться, поглаживая мое тело. Это. Чертовски.

Офигенно. Удовольствие вновь и вновь проникало в меня, когда я инстинктивно подмахивала

бёдрами в такт.

Глава 21

Когда я приоткрыла глаза, солнечный свет струился через окно. Свободная сторона кровати

была пуста. Один стебелек лилии лежал рядом на подушке, с прикрепленным листком. Я

улыбнулась, потянулась, наслаждаясь болью растекающейся по всему телу.

Так вот о чем все говорили. Почему я ждала это целых двадцать лет? Аромат Джоша все еще

оставался рядом, вот и ответ. Все это время я ждала только его.

Джоша, который любит меня.

Счастье просто переполняло меня. Я понюхала лилию, которую Джош оставил для меня. Не

ромашки, не розы, а лилию. Он ничего не делал по-обычному. Я развернула записку.

Доброе утро, моя великолепная Дисэмбер,

Я бы хотел быть рядом, и разбудить тебя таким же способом, как заставил уснуть, но

ты очень мило спала. Я должен был уехать из города, но завтра вечером я буду здесь. Спи

столько, сколько захочешь; мне нравиться осознавать, что ты в моей постели. Спасибо за

лучшую ночь в моей жизни.

Люблю тебя.

Джош.

Это была и моя лучшая ночь. В первый раз за много лет, я чувствовала себя свободно так,

словно я сделала хоть что-то правильно.

Я взяла подушку, прижала ее к себе и вдохнула аромат. Я не увижусь с ним до завтрашнего

вечера. Это не совсем то, на что я надеялась. Наверное, у него были веские причины. Я нашла мой

лифчик, рубашку и трусики на углу комода, точно играя в игру «Где Уолли?» (прим.пер.: «Где

Уолли?» — серия детских книг, созданная британским художником Мартином Хендфордом. В них

нужно найти определенного человека — Уолли — на картинке, где изображено много людей).

Вспоминая, как мы снимали их, по моей коже пробежались мурашки. Я спрыгнула с кровати и

схватила брюки. Которые он выкинул, они лежали у корзины.

Затем, я бес стыда и совести голая начала рассматривать его фотографии, которые висели

над кроватью. На одной из фотографий он был на мотоцикле со спутанными волосами, которые

выглядели шикарно. Остальные фотографии были связаны с хоккеем; от маленького мальчика,

стоявшим вместе с взрослой женщиной, скорее всего с его матерью, до команды этого года. Он

играл всю свою жизнь.

Он не упал, когда была возможность. Он был сильнее этого. Даже убив свою мечту, он

нашел способ жить. Я улыбнулась, когда заметила фото с Гасом, Джош был тренером. Он не просто

залатал раны и встал, он нашел способ воспитать следующее поколение, играя в этом главную

роль.

На другой фотографии он сидел на больничной койке, обнимая потрясающе красивую

женщину. Должно быть, его мать. Улыбка на его лице выражала искреннюю любовь, такую же

чистую, как голая кожа головы его матери. Я проглотила комок в горле. Должно быть, он побрился

наголо, когда его мать сделала это. Как этот парень может быть более совершенным? Он бросил

колледж, чтобы быть с матерью. Именно поэтому, он понял, что для меня значит семья; он

чувствовал тоже самое.

Мои глаза нашли фото, сделанные в школьные времена, я улыбнулась при виде его. На той

же фотографии, что была у меня, он был в спортивной секции. Я сняла ее со стены, не в силах

сдержать улыбку.

Фото было сделано, после того, как они выиграли кубок. Джош нес трофей высоко над

91

головой, пока толпа зрителей окружала его. Он был красивым, опасным и молодым, именно таким,

каким я его помнила. Но сейчас я намного сильнее люблю его, чем тогда, в школьные годы. Теперь

благодаря зрелости его красота и опасность закалились.

Я засмотрелась на черты его лица, радость и гордость, исходившую от него. Очень часто

смотрела на эту фотографию, и каждый раз умудрялась находить что-то новое. Я находила в ней

что-то намного радостнее, чем тоска. Мне нравиться, что у нас на стенах висит ода и та же

картинка. Я люблю его.

Но это не та же версия, которая была напечатана в газете. Та, скорее всего, была обрезана.

На этой фотографии я хорошо могла разглядеть толпу студентов позади него. Я всегда задавалась

вопросом, на что же он смотрел с такой жаждой. Я провела пальцем по стеклу по его невидимому

взгляду.

Это была я.

Я сидела рядом с Сэм и смеялась над тем, что она говорила, а глаза Джоша были

сосредоточены на мне. Бабочки проснулись в моем животе. И после вчерашней ночи я узнала этот

взгляд. Он хотел меня. Я была долговязой и неуклюжей девушкой, но он заметил меня. Я покачала

головой и улыбнулась. Мне определенно нужно сделать копию.

Я закрыла дверь в спальню Джоша и вздохнула от облегчения, когда увидела свою сумочку на

кухонном столе.

— Бесстыжая прогулка? — пошутил Джаггер из дверей своей спальни.

Зная, что я вся покраснела, вскрикнула:

— Джаггер!

Он засмеялся и запрокинул голову вверх. О, я поняла, что девушки находили в нем. Но не я.

— Эмбер, тебе нечего стыдиться. Джош просто чертовски сходит с ума о тебе.

Радость прорвалась через мое смущение. Я начала одеваться. — Я немного схожу по нему

тоже. Где он ходит с самого утра?

На секунду на лице парня появилась нотка страха, но потом она сменилась улыбкой. —

Стипендия.

— Стипендия? Что это значит?

Джаггер посмотрел куда-то вниз, мой живот упал в том же направлении. — Ему кое-что

нужно сделать со стипендией. Завтра он будет уже дома.

Что мог сделать Джош, о чем не хочет рассказывать Джаггер? — Верно, —

пробормотала я. Мне пришлось развернуться, я споткнулась об сумку с хоккейной экипировкой. К

счастью, я не упала. — Подожди, а разве вы сегодня не играете?

Он протянул руку и забрал сумку с моего пути. — Да.

— Джош пропустит игру? Это не похоже на него. Почему он пропустит игру?

Джаггер откашлялся. — Тренер предупрежден, он знает: как для твоего парня важна стипендия.

— Но как он может пропустить игру, если поехал за хоккейной стипендией? — в голове

ничто не укладывалось, а то, что Джаггер уклонялся от моих вопросов, подливало масло в огонь.

Парень закрыл глаза и сделал шаг назад, потирая шею. — Да, но это неважно потому, что Джош

уже будет дома завтра вечером. Я знаю, что он там почти умирает без тебя. Он заботиться о тебе,

Эмбер. Я никогда не видел его таким.