Кирилл Абдуллаева - Интеллектуальный инсульт

Возможности кратковременной памяти определяются содержанием памяти долговременной. «Хотя число “фрагментов”, которые человек способен единовременно запомнить, на протяжении жизни остается относительно постоянным, но сумма информации в каждом из них увеличивается по мере того, как растет сумма накопленных человеком знаний»40. Новую информацию мы встраиваем в уже сформированный в сознании контекст и благодаря этому запоминаем надежнее — например, когда речь идет об информации, касающейся нашей профессиональной деятельности. Поэтому профессор МГУ, специалист в области социальной информатики Руджеро Сергеевич Гиляревский так настойчиво рекомендует коллегам учить студентов «думать, а не механически запоминать».

Но проблема в том, что информационная перегрузка часто не оставляет ресурсов для трансформации важных сообщений в знания. Кратковременная память, как правило, забита бесполезными для нас данными и сообщениями, использовать которые мы не можем. Проведя выходной день у телевизора или зависнув на всю ночь в социальных сетях, мы в итоге не в состоянии предложить что-либо нашей долговременной памяти (рис. 6.6).

Рис. 6.6.Схема трансформации информации из кратковременной памяти в долговременную

«Лихорадочный браузинг и галопированное движение от одной ссылки к другой способствует тому, что мы перестаем понимать и усваивать то, что читаем, смотрим или слушаем. Важная информация вытесняется из оперативной памяти и не откладывается в долгосрочной… Забивая оперативную память новыми единицами постоянно наплывающей информации, мы все сильнее расшатываем наши когнитивные фильтры и теряем действительно важные данные. Завышенная когнитивная нагрузка мешает нам переводить полученную информацию в знание, следом мы теряем возможность создавать прочные связи с нашими собственными воспоминаниями», — пишет американский писатель Николас Карр в книге «Пустышка»41.

В XXI веке глубинную память многим заменил интернет, где все и всегда под рукой. Сегодня нередко можно услышать рассуждения о том, что после появления Википедии помнить что-либо вообще не обязательно. И правда, не обязательно для тех, кого не смущает абсолютная зависимость от внешних носителей информации и кому совершенно безразличны понятия «уникальная личность», «свобода» и право управлять своей жизнью.

Кстати, об управлении своей жизнью: долговременная память — это, ко всему прочему, наша страховка от… мировых финансовых кризисов (тут мы снова встаем и почтительно снимаем шляпу). Любой человек, задумывающийся о завтрашнем дне, чувствующий ответственность за себя и своих близких, стремится защитить семью от возможных экономических катаклизмов. Курсы валют, рейтинги банков и проценты по вкладам, рост цен на драгоценные металлы… Пережив несколько кризисов, мы прочно усвоили очевидную истину: деньги нужно хранить в разных корзинах. Но любопытно, какую рекомендацию об инвестициях во время финансовых потрясений дают психологи растерянным представителям среднего класса: вкладывать в свое образование и в обучение своих детей. По сути, долгосрочная память, которая будет хранить ваши знания, и есть самый надежный банк (или корзина). Она способна помочь и защитить в трудные времена, если придется осваивать новые навыки или вовсе менять профессию, уходить из вчера еще процветавшей компании и начинать все сначала.

Именно долговременная память поможет найти выход в нестандартной ситуации. Как? Дело в том, что, принимая решения, мы задействуем опыт и знания, которые хранятся в ней. Принятие решений — всегда самое стрессовое состояние: от выбора, в какой вуз поступать, выходить ли замуж, соглашаться ли на повышение должности с увеличением объема работы, у какого застройщика покупать квартиру и т. д., зависит наша жизнь. Решения, которые мы принимаем, могут либо повысить качество жизни, либо снизить его до катастрофической точки. Процесс принятия решений зависит от множества факторов, но фундаментом, ключевым элементом, позволяющим нам принимать взвешенные решения, является именно долговременная память. Следовательно, делегировав ее функции устройствам, человек потеряет возможность самостоятельно принимать решения.

Не скованные одной цепью

Если мы убедили вас в ценности долгосрочной памяти, то вы наверняка не откажетесь узнать, что форма представления информации существенно влияет на возможность воспринимать, интерпретировать смысл и запоминать. Нам требуется меньше усилий в потреблении информации в причинно-следственной связке, чем в случайном порядке. Иными словами, нам легче запомнить историю, где вторая часть — следствие первой и причина для третьей, — чем удержать в голове набор данных. По этому принципу составляются учебники: каждый новый параграф основан на информации, которая была изучена прежде, и развивает темы, заявленные в предыдущих главах.

Впрочем, можно привести совсем простой пример: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 — это история о том, как 1 выросла в 9. А вот набор данных, в последовательности которых нет никакой логики: 9 2 6 5 8 7 1 3 4. Что проще запоминается? Вопрос риторический.

Еще один «математический» эксперимент: назовите последние 3 цифры номера своего телефона. Сделали? А теперь признайтесь: вы ведь вначале проговорили в уме весь номер или как минимум последние 4 цифры и только после этого смогли произнести нужные три.

Запомнить номер своего телефона каждому из нас удалось лишь благодаря тому, что мы постоянно диктуем его окружающим от начала до конца. Он так глубоко сидит в долговременной памяти, что обычно мы повторяем его механически, не придавая значения этому событию. И этот номер для его владельца — история, где каждая цифра на своем месте и не может быть на другом. Запоминали мы его от начала до конца. И чтобы вспомнить последние 3 цифры, пришлось рассказать себе всю «историю». Потому что не только запоминать, но и воспроизводить, вспоминать информацию гораздо легче, когда мы понимаем логическую последовательность и причинно-следственные связи (рис. 6.7).

Рис. 6.7.Связь между данными в истории и отсутствие связи в наборе данных

Антуан де Сент-Экзюпери в романе «Цитадель» призывал: «Не снабжайте детей готовыми формулами, формулы — пустота, обогатите их образами и картинами, на которых видны связующие нити». Однако современный человек стремительно теряет способность выстраивать логические цепочки и анализировать причины и следствия. Сама структура цифровой информации не предполагает историй с таким содержанием. Если 100 лет назад человек читал в течение часа 1 книгу = 1 историю, 30 лет назад — журнал, то есть 3–5 историй, то сегодня он читает Twitter — 100 историй в час. Законы жанра в этой социальной сети не предполагают никаких логических цепочек. «Информация идет в виде разноцветных лоскутков, и мозгу требуется тратить энергию на собирание этих лоскутков в одну мозаику — а энергии на выделение смысла порой даже не остается. Когда в мозг поступает много разрозненной неструктурированной информации, человеку сложно делать выводы, потому что приходится собирать отдельные части и формировать в истории. Мозг начинает лениться: зачем думать самому, если можно подождать комментария или нового поста. Зачем делать выводы, если этот пост сейчас уйдет вниз и можно переключить внимание на новое сообщение?» — говорит исследователь явления цифрового детокса социолог Дмитрий Соловьев.