Кирилл Абдуллаева - Интеллектуальный инсульт

Конечно, думать непросто. Интеллектуальный труд требует колоссальных усилий: согласно научным исследованиям, мозг, этот центр потребления информации, составляет только 2% от общей массы тела, но забирает больше всего энергии нашего организма — до 20%! Неудивительно, что умственная работа истощает физические силы! «Еще в 1998 году Джек Уэлч35 поставил эксперимент, в котором измерялась способность человека выполнять физическую работу и одновременно думать. В ходе эксперимента испытуемые начинали выполнять какую-то мыслительную задачу, а затем получали команду показать максимальное физическое усилие на динамометре — машине для измерения силы. Эксперимент показал, что практически любое мыслительное задание уменьшает максимальное возможное усилие, нередко вдвое, — приводит доказательство уже упоминавшийся Дэвид Рок и добавляет: — Если на вашей сцене выполняются энергозатратные задачи, такие как планирование деловых встреч, то запас энергии может истощиться уже через час».

Поэтому так важно, если вас интересует качество интеллектуальной работы и ваше при этом состояние, выполнять только одно действие в единицу времени. Не стоит играть в Юлия Цезаря. Попытка работать в режиме многозадачности истощает мозг и не позволяет сосредоточиться, а значит, быть эффективным.

Помните, мы обещали развенчать миф о мультизадачности?

«Исследование Брайана Макэлри из Нью-Йоркского университета показало, что количество информационных блоков, которые человек способен запомнить точно и без потерь, равняется — обратите внимание! — всего лишь единице. Исследователь делает вывод: “Имеются ясные и убедительные свидетельства того, что один блок удерживается в фокусе внимания. Однако нет никаких прямых свидетельств того, что в фокусе может протяженное время удерживаться более чем один блок информации”. Несмотря на то что вы, очевидно, способны помнить в каждый конкретный момент больше чем об одной вещи, при серьезной нагрузке ваша память о каждой из этих вещей понемногу деградирует», — пишет Дэвид Рок в книге «Мозг. Инструкция по применению».

Иными словами, современные ученые весьма скептически относятся как к утверждению Джорджа Миллера о том, что человек способен одновременно удерживать в сознании максимум 7 объектов (об этом он написал в 1956 году в статье «Магическое число семь, плюс или минус два: некоторые пределы нашей способности к обработке информации»), так и к идее бывшего вице-президента Microsoft Линды Стоун, предложившей термин «непрерывное частичное внимание». Вновь процитируем Рока: «Сама Стоун говорила так: “Поддерживать непрерывное частичное внимание — значит сохранять сосредоточенность на главном и постоянно просматривать периферию на тот случай, если появится что-нибудь еще более важное”». Собственно, так мы все и пытаемся делать, ни на секунду не выпуская из внимания почту и сообщения в социальных сетях, когда заняты работой. Результатом ролевой игры в Юлия Цезаря становится постоянное и очень серьезное ментальное истощение.

Покажите фокус!

Итак, если нам важно быть реально эффективными, то в каждый момент интеллектуальной работы наше внимание должно быть сосредоточено на одном действии. Именно такой подход помогает сфокусировать познавательный процесс, который, в свою очередь, позволяет узнавать информацию и получать первичные объяснения.

Это целый комплекс процессов — от первичной фиксации информации нашими органами чувств и дальнейшей «логистики» благодаря нервной системе до финальной идентификации и анализа мозгом. В качестве очевидного примера обратимся к этой книге. Просматривая строчку за строчкой, вы видите не черный цвет на белом фоне, а символы-рисунки в виде букв; поскольку вы умеете читать, вы понимаете смысл написанных слов и предложений.

Восприятие у всех людей различается в зависимости от уровня их развития, но всегда базируется на двух составляющих. Первое — объект. Второе — значение36 и смысл37 этого объекта. Источник информации — объект; когда же мы объясняем себе, что значит эта информация, появляется значение. Смысл возникает только от нашей возможности ответить на вопросы «зачем» и «почему». И наше восприятие зависит от того, способны ли мы потребить не только значение, но и смысл того, что видим, слышим и чувствуем, осязаем и испытываем с помощью других органов чувств.

Восприятие можно разделить на простое и сложное. Простое не требует интеллектуальных усилий: наших знаний достаточно, чтобы легко соединить смысл и значение. Таким будет восприятие, скажем, рецепта столичного салата или борща.

Сложное восприятие возникает, когда нет возможности усвоить смысл так же быстро, как значение. Хороший пример — любой учебник. Вы читаете буквы и слова на знакомом вам языке, но они все про «смыслы», с которыми вы сталкиваетесь впервые в жизни. Согласитесь, учебник читать гораздо сложнее, чем роман. Потому что последний оперирует известными нам смыслами, и мы воспринимаем информацию легко и быстро, а учебник приоткрывает совершенно новые для нас значения, а иногда и незнакомые слова. Он заставляет нас (если мы хотим получить новые знания) связывать несколько значений в новый смысл.

Рис. 6.1.Интерпретация данных в эмоции или знания

Потребление информации может вызывать у нас эмоции и чувства или позволяет сформировать новые знания (рис. 6.1). Конечно, встречаются смешанные варианты, но в них, как правило, доминирует одно из двух возможных последствий. Например, любое произведение искусства — источник эмоций и пассивного восприятия информации. И если оно провоцирует нас на эмоции, то у произведения есть шанс.

Кстати, интеллектуальное кино — попытка заигрывать со знанием и спровоцировать зрителя на интерпретацию. Но поскольку кино в основном нацелено на эмоциональное развлечение, у людей, привыкших к массовой продукции в киноиндустрии, фильмы, выбивающиеся из этого ряда, вызывают искреннее недоумение.

О чем говорят иероглифы

Приведем еще один весьма многогранный пример: иероглифы на египетских пирамидах в Гизе. Для обычного туриста, не знающего их значения, это всего лишь символ, картинка или данные — то есть информация без понятного значения.

Если в туристической группе окажется ученый, знающий язык древних египтян, то он легко сможет объяснить значение этих иероглифов. Допустим, они связаны с посевом пшеницы. Понимая их значение, мы воспринимаем иероглифы уже как определенную информацию. Но поскольку информацией мы называем все, что воспринимаем (в том числе и шум ветра, и гул машин), то сейчас, пожалуй, самое время ввести термин «сообщение». Это данные, значение которых мы можем идентифицировать.