Садек Хедаят - Даш Аколь

ДАШ АКОЛЬ

Все жители Шираза хорошо знали, что Даш 1Аколь и Кака̀ 2Рустам — смертельные враги.

Однажды Даш Аколь зашел в чайную «Два столба», где был завсегдатаем. Усевшись на корточках на саку̀ 3, он помешивал большим пальцем лед в чашке с водой. Рядом с собой он поставил клетку с перепелкой, накинув на клетку кусок красной материи. Неожиданно в чайную ввалился Кака̀ Рустам. Грызя семечки и насмешливо поглядывая на Даш Аколя, он уселся как раз напротив и подозвал мальчишку-слугу.

— Ну-к-к-ка, п-п-паренек, п-п-принеси мне чаю!

Даш Аколь строго взглянул на мальчика. Тот испугался и сделал вид, что очень занят и не слышал приказания Кака̀ Рустама. Один за другим вынимал он стаканы из бронзовых подстаканников, опускал их в ведро с водой и потом очень медленно перетирал. Стаканы тихонько поскрипывали, когда по ним проводили салфеткой.

Кака̀ Рустам, возмущенный подобным невниманием к своей особе, закричал:

— Разве т-т-ты оглох? Я ведь т-т-тебе говорю!

Мальчик, нерешительно улыбаясь, посмотрел на Даш Аколя.

— Ч-черт п-побери! — вскипел Кака̀ Рустам. — П-пусть те, что г-г-грозятся, выйдут с-сегодня ночью на улицу, если они счи-т-тают с-с-себя настоящими лутѝ 4, п-пусть разомнут с-свои руки и ноги!

Даш Аколь, продолжая вертеть лед в чашке, незаметно наблюдал за происходящим. Услышав слова врага, он громко захохотал, и из-под его усов, окрашенных хной 5, блеснули крепкие белые зубы.

— Хвастают только трусы! — проговорил он. — Потом разберемся, кто из нас храбрый Рустам 6и кто трусливый Эфенди 7!

В чайной засмеялись, но не над заиканиями Кака̀ Рустама: всем давно было известно, что он заика. Смеялись над другим.

Даш Аколь в городе был известен так, как, например, бывает известен в деревне бык с белой отметиной на лбу. Не было ни одного лутѝ, который не испытал бы на себе силу его кулаков. Каждый вечер Даш Аколь появлялся в квартале Сардизак и, выпив в каком-нибудь кабаке бутылку водки, становился грозным и внушительным. Где уж там Кака̀ Рустаму до него. Тут даже если бы дед Рустама объявился, то и он не смог бы соперничать с Даш Аколем! Да и сам он прекрасно понимал, что не может быть ни партнером, ни соперником Даш Аколя, тот уже дважды избивал его и три или четыре раза сидел у него на груди, когда они боролись.

Счастье ему изменило и в последний раз. Было это несколько ночей назад. Кака̀ Рустам, видя, что улица пустынна, начал бесчинствовать. Неожиданно, как смертоносный вихрь, на него налетел Даш Аколь, здорово треснул кулаком и заорал:

— Кака̀, ты что, баба, которая скандалит, когда мужа нет дома? Или ты накурился опиума, и он совсем затуманил тебе мозги? Знаешь, это забавы трусов, брось их! Что ты корчишь из себя бродягу? И тебе не стыдно?! Зачем ты каждый вечер вымогаешь у людей деньги? Ведь это — то же самое, что обыкновенное нищенство! Клянусь циновкой Али 8, если ты еще хоть раз будешь хулиганить, я с тобой разделаюсь. Вот этим мечом я разрублю тебя пополам.

Кака̀ Рустаму пришлось уступить, однако он решил отомстить Даш Аколю и теперь только искал случая, чтобы с ним посчитаться.

Жители Шираза любили Даш Аколя. Особенно он был известен в квартале Сардизак, где верховодил всеми лутѝ и творил суд и расправу. Даш Аколь никогда не задевал женщин и детей, больше того, был ласков с ними, и, если какой-нибудь наглец приставал к женщине или задирал кого-нибудь, он не уходил целым от Даш Аколя. Даш Аколь любил помогать людям, а когда у него было хорошее настроение, он даже подносил им до дома тяжести.

Но чего Даш Аколь не переносил, так это соперничества, поэтому он терпеть не мог Кака̀ Рустама, который бахвалился и болтал всякую чепуху, особенно когда накурится опиума.

Переживая только что полученное оскорбление, Кака̀ Рустам сидел в чайной, исходя желчью, и жевал свои усы. Он был так зол, что если бы его ударили в этот момент ножом, то из раны не выступило бы ни капельки крови.

Через несколько минут хохот утих, и все как будто успокоились. Лишь подручный-мальчишка в рубашке с круглым воротом, бумажных шароварах и тюбетейке все еще корчился от смеха, держась руками за живот. По правде говоря, посетителям чайной тоже хотелось смеяться, когда они смотрели на мальчишку. Кака̀ Рустам не выдержал. Он вскочил с места, схватил стеклянную сахарницу и бросил ее в голову мальчика. Но сахарница попала в самовар, самовар вместе с чайником упал на землю и разбил несколько стаканов. Кака̀ Рустам выпрямился и с перекошенным от злобы лицом выскочил из чайной.

Владелец чайной растерянно поставил самовар на место:

— У Рустама 9, — сказал он с грустью, — было всякое оружие, а у нас — только этот помятый самовар, и тот теперь пропал.

Но лишь только он упомянул имя Рустама, как в чайной раздался новый взрыв смеха. Владелец чайной хотел было наброситься на своего помощника, но Даш Аколь достал из кармана кошелек с деньгами и, улыбнувшись, бросил его хозяину.

Тот взял кошелек и, взвесив его на руке, засмеялся.

В это время в чайную вбежал человек в бархатном жилете, широких штанах и невысокой войлочной шапке. Он осмотрелся по сторонам, подошел к Даш Аколю и поздоровался с ним.

— Хаджи Самад скончался! — сказал он.

Даш Аколь поднял голову.

— Да простит господь его грехи!

— Разве вы не знаете, что он оставил завещание?

— Ведь я не пожиратель трупов, иди и скажи это тем, кто питается покойниками! 10

— Но ведь он сделал вас опекуном своего имущества!..

Казалось, на лице Даш Аколя разгладились все шрамы. Он оглядел пришедшего с головы до ног и провел рукой по лбу. От этого движения его яйцевидная шапка свалилась и обнажился лоб, одна половина которого была коричневой от загара, а другая, под шапкой, совсем белой. Он покачал головой, достал трубку с инкрустированным чубуком, не спеша набил табак, примял его большим пальцем, потом зажег.

— Да простит аллах грехи Хаджи, он вот спокойно умер, а мне доставил столько хлопот. Ну, что же делать, ступай, я приду следом, — проговорил он.

Приходивший — это был приказчик Хаджи Самада — большими шагами вышел на улицу.

Даш Аколь не спеша затягивался. Он сидел серьезный, насупившийся, и казалось, будто черные тучи внезапно погасили царившие до этого в чайной смех и веселье.

Даш Аколь выколотил трубку, поднялся, отдал мальчику клетку и вышел на улицу.

Когда Даш Аколь появился во внешней половине 11дома Хаджи Самада, там уже закончилась похоронная молитва. Лишь несколько чтецов корана и мелких служек ссорились из-за денег. Даш Аколь некоторое время подождал возле водоема, потом его позвали в большую комнату, широкие раздвижные окна которой были открыты. В комнату вошла хозяйка и села за занавеской 12. После обычной церемонии приветствия Даш Аколь сел на тюфяк и сказал: