Vechnaya Olga - Vesyoly Rodzher

- И тогда я эту Алиску хрясь о панель лицом!

- Чего? – прерываю поток мыслей, цепляясь за последние слова Кустова. – Что ты сделал?

- Припечатал о панель в машине. Вон, даже вмятина осталась от носа. Эй, я пошутил, нет, конечно, вмятины, - любовно гладит мягкий пластик «Ауди».

- Ты рехнулся что ли? Ты зачем с ней вообще продолжаешь общаться?

- Зато больше она рта о тебе не раскроет никому.

Пораженно качаю головой.

- Она мне, между прочим, после этого уже три раза позвонила. Так что все путем. Ты хоть и предпочитаешь такого склада девиц, обращаться с ними совсем не умеешь. Пожестче с ними надо, - показывает мне кулак. – И вообще, бабы любят, когда с ними строго. Еще Пушкин говорил, чем больше женщину мы любим…

Закатываю глаза. Когда уезжал утром на встречу с Эльдаровичем – Аринка еще спала. Время близится к обеду, надеюсь, она выспалась и отдохнула. Потому что ей предстоит долгий разговор с вернувшийся из Азии, набравшейся очередных безумных идей, мамой. И ее группой йог-поддержки. Раз уж нам с Артемом досталось, чем она хуже? Правильно – ничем. Пройдет полную реабилитацию в мамином стиле, как миленькая. Чтобы в следующий раз думала, попадать ли в передрягу.

«Завтра приеду, Вер. Жди. Утром рано встану и в путь. В ночь бы уже рванул, но нужно с Ариной и мамой побыть. Арина с Марком, кажется, все. Окончательно расстались. Можно спокойно оставлять ее одну».

«Расскажешь подробнее?»

«Как приеду – конечно. Ты там еще ждешь меня?»

«Шутишь? Телефон из рук не выпускаю».

«Я соскучился. И у меня много новостей. И планов. Не верю, что пишу это, но - до завтра».

***

Стрелка спидометра показывает за сто двадцать километров в час, машина летит по пустой трассе, любимая музыка подбадривает, гремит, на пару со второй чашкой кофе не дает заснуть. Светает. Мне действительно весело. Сжимаю руль от нетерпения. Я в пути уже несколько часов, больше половины трассы за плечами, осталось совсем немного. И пока есть время, давайте поговорим о пиратских отчетах.

Понадобилось двадцать три штуки, чтобы решить мои нерешаемые проблемы, сорваться с тошнотворной орбиты выживания, за которую зацепился когда-то давно, мечась между болью и страхом эту боль испытать.

Смотреть на меня голого по-прежнему трудно. Но, «трудно» - это хорошее слово. Мне оно нравится. Оно лучше, чем «невозможно». Оно дарит надежду и веру.

«Кашкай» летит по гладкой, как стекло, дороге в сторону городка Веры. Хорошая машина, надежная, но я подумываю о том, чтобы сменить ее на что-то солиднее. Новая работа обещает хорошие перспективы, большие деньги, и теперь можно позволить себе помечтать. Переезжая на новое место, не хочется тащить за собой старые вещи из прошлой жизни. Ничего забирать не буду из Москвы. Особенно диван! Помилуйте, месяц на нем мне до конца жизни в кошмарах снится будет.

Квартиру в столице пока сдам в аренду, и если с Верой приживемся в Сочи, то и вовсе – продам. Купим просторное жилье в том же районе, где дом отца, там спокойно и инфраструктура развита.

Главное, чтобы Вера одобрила план и согласилась на неожиданный переезд. Но что она может противопоставить? Экология, море, климат – уболтаю в пользу Сочи. Работа, карьера – в южной столице полно ресторанов, уж без места точно не останется. В отношении медицины, садиков, школ – София с ней поговорит. Надеюсь на вторую маму. Она уже, кстати, готовит с дочерьми презентацию на английском и французском, включающую танцы, песни и стихи, чтобы показать, как хорошо развиты ее дети. Кроме того, на крайний случай у меня припасен бонус-аргумент: темными ночам в Сочи мы сможем сколько угодно купаться голышом! А она обещала, вы же помните?

Сейчас нужно подумать, как преподнести новости, чтобы Вера не испугалась. Она консерватор, к любым переменам относится настороженно. Но… друзья, я пообщался с теми, кого уже набрали в команду Руслана – и точно знаю, что хочу работать с этими людьми. Я о них наслышан, знаю многие законченные проекты, где они успели засветиться. Куда попало они не подались бы, и уж точно не стали б вкалывать за копейки.

Руслан сказал, что ждет меня в Адлере через две недели, там и обговорим детали, подпишем договор о трудоустройстве.

А еще… Вот сейчас важный момент будет. Переломный. Поймите меня правильно: я очень надеюсь, что отчеты мне больше никогда не понадобятся. С их помощью я рассказывал вам о своей бесконечной борьбе, делился настолько личными страхами, что о них стыдно признаться даже друзьям и родителями. Учился верить. Сначала это было смехотворно и жалко, кто я – обожженное чучело, от которого шарахались повидавшие виды медсестры в больницах, на что смею надеяться? Затем постепенно обретал уверенность в себе. Учился доверять, а так же быть тем, кому хочется поверить. Вы прошли со мной долгий путь. И знаете… без вас бы я не справился. Вы подталкивали меня, подбадривали, помогали своим молчанием. Иногда осуждали, иногда смеялись или даже хвалили. Но дальше я должен двигаться сам. Проблемы изменились. Изменился и я. У нас с Верой впереди жизнь со всеми ее трудностями, радостями, но это уже будет совсем другая история. Без триггеров, Чердака, Насти. Без желания обвешаться пиратскими флагами, слухами, странностями.

Я планирую держаться. Забыть о кошмарах, ревности и недоверии. А значит, отчеты мне больше не понадобятся. Запомните это. Пока у меня все хорошо, я смогу обходиться без них. Следовательно, если долго не пишу – не теряйте. А просто порадуйтесь. Значит, мы с Верой живем в квартире на черноморском побережье, растим детей, работаем. Справляемся. Мне этого хочется. Надеюсь, ей тоже все еще будет хотеться после того, как она узнает о том, что ее фотография заняла третье место на Фестивале. Аринина, кстати, - второе, - не оценили Креманкина в России по достоинству. Надеюсь, этот внезапный успех – первый и последний в статусе модели для обеих девушек. Все же сестра нацелена продолжать учебу и стать косметологом. Но на всякий случай буду приглядывать за ней.

Рядом на пассажирском сидении сверкает, переливается в первых солнечных лучах, пробивающихся сквозь тучи и окно, популярный глянцевый журнал «HU», в котором Верина фотография на развороте. Вообще-то, разворотов целых три – сколько и призовых мест.

Хреновы мои дела.

Возможно, я погорячился, и отчеты мне еще понадобятся. Так что пока не расходитесь! Побудьте со мной еще немного. Через пару часов Вера узнает правду, даст пирату от ворот поворот, и придется мне как-то снова приспосабливаться. И опять одиночество, сочувствие в глазах отца и Софии, понимающие кивки мамы, после которых хочется убиться об стену. Потом, может, спустя время - одноразовые подружки в темноте комнаты, перчатки, потому что действительно трогать не хочется, но настолько скучно, что готов уж и на это; наручники, веревки. Хоть основные, самые опасные триггеры, связанные с прикосновениями и огнем, остались в прошлом, неровности сухой кожи никуда не делись, и потрогать себя я никому не позволю, уж точно. Перед Верой-то стесняюсь, когда с ней – все равно одеваюсь, не даю коснуться своей груди и лопаток лишний раз, чтобы не спровоцировать неприятные эмоции. А подпустить близко кого-то еще? Даже думать об этом не хочется. Я хочу с Верой. Хочу сделать реальным все то, о чем сейчас думаю. Хочу иметь ее. И очень хочу, чтобы она всегда была рядом. Я не из тех, кто нуждается в разнообразии, я тот, кому от него тошно.