Павел Рубинин - Всё простое – правда… Афоризмы и размышления Петра Леонидовича Капицы, его любимые притчи, поучительные истории, анекдоты

Руководить – это значит не мешать хорошим людям работать.

Искусство жить и работать с людьми заключается в том, чтобы находить все то хорошее, что есть в человеке, для того чтобы развить и использовать эти черты для работы.

Определенная уверенность в будущем и свобода совершенно необходимы для исследователя; с ним нельзя обращаться как с солдатом.

Успех в науке достигается людьми, а не приборами.

Если академический институт хочет претендовать на ведущее положение, для работы в нем должны стремиться приезжать работники не только из своей страны, но и из других стран. Это будет объективным доказательством того, что в институте делается передовая, большая наука.

Чтобы представить к защите диссертацию из сделанной коллективно работы, экспериментатору нужно выделить часть, которая якобы является его самостоятельным вкладом, что должно быть подтверждено руководителем работы. Нетрудно видеть, что это условие в корне противоречит здоровому духу коллективной работы, при котором люди непрерывно обмениваются опытом и идеями, помогают друг другу и друг друга заменяют. Выделение «личной собственности» для защиты диссертации – противоестественный и тормозящий фактор развития коллективной работы.

В современных условиях руководитель научной работы подобен режиссеру: он создает спектакль, хотя сам не появляется на сцене.

Некогда театр состоял только из труппы актеров, и режиссер был незаметной фигурой. Теперь же, особенно с развитием кино, в котором участвуют тысячи и десятки тысяч актеров, главная роль, определяющая успех постановки, перешла к режиссерам. При большой коллективной работе режиссер стал теперь необходим также и в науке. Какие требования мы ставим перед ним? Главное требование то, что его роль должна быть творческой, а не чисто административной. Он должен понимать смысл и цель научной работы и правильно оценивать творческие возможности исполнителей, распределять роли по талантливости и так целесообразно расставить силы, чтобы все стороны решаемой проблемы развивались гармонично.

Поскольку для решения всякой новой научной проблемы надо находить свои организационные формы, руководитель крупной научной проблемы, даже если он сам лично и не работает в науке, должен быть человеком с большим творческим талантом. Не знаю, почему руководитель такого великолепного достижения в науке, как пуск первого спутника, не достоин Нобелевской премии, хотя, может быть, он лично и не выполнял научной работы, связанной с подготовкой этого уникального опыта? Разве не он организовал его? Такие кинорежиссеры, как Сергей Эйзенштейн или Рене Клер, о которых можно сказать, что они крупные творческие руководители, и которые, как всем нам хорошо известно, создали самые замечательные художественные фильмы, сами не были при этом актерами. Мы знаем случаи, когда большой актер вместе с тем является и большим режиссером, например Чарли Чаплин. Так и в науке известны случаи, когда большой ученый является и большим организатором коллективной научной работы. Такими разносторонними учеными были, например, Резерфорд и Ферми. Но это, конечно, счастливое исключение, а не правило. Несомненно, сейчас наступает такой период развития науки, когда ее организаторам будет отводиться все более и более крупная роль. …Они встречаются очень редко, и, по-видимому, это один из уникальных видов человеческого таланта, поэтому они нуждаются в очень большом внимании и большой заботе.

Чистая наука – это свободная научная мысль, оторванная от запросов жизни. Это искание новых явлений природы… Прикладная наука – это может быть точь-в-точь такое же исследование, но его задача – решить практическую проблему. Например, мы закладываем буровую скважину. Если эта скважина заложена, чтобы узнать, есть ли нефть, то это практическая проблема. Если же такая же точно скважина заложена для того, чтобы изучать геологические наслоения, то это чисто научная работа.

Ошибка людей, задающих вопрос «Как вы думаете практически применить то или иное открытие?», состоит лишь в том, что в основу своей любознательности они кладут нетерпение. Они хотят, чтобы ученый, получив первый донаучный результат, сделав самые общие выводы, указал непосредственные возможности их развития и использования. Просьба эта так же нелепа, как просьба, адресованная архитектору, построившему дом, описать жизнь людей, которые поселятся в сооружаемом им здании. Мы убеждены, что каждый научный результат будет использован, но мы не знаем, каким образом и во что это обратится.

Даже поверхностное изучение истории науки и культуры показывает, что всякая большая наука неизбежно влияет не только на технику, но и на весь уклад нашей жизни.

Совершенно ясно, что только благодаря фундаментальным работам и открытиям Фарадея стали возможны такие совершенно новые виды орудий человеческой культуры, как динамо-машина, телефон и прочее. Но очевидно, что не следует требовать от фарадеев, чтобы они сами делали и телефон, и динамо-машину. У Фарадея не было инженерного склада ума. К тому же промышленность того времени не была еще готова воплотить все его идеи в жизнь. Белл, Сименс, Эдисон и другие крупные инженеры сделали это несколькими десятилетиями позже. Таких примеров множество. Но то, что Фарадей не воплощал свои идеи в технику, не умаляет его гениальных открытий законов и свойств электрического тока. У нас же часто принято судить о достижениях науки только по ее практическим результатам, и получается, что тот, кто сорвал яблоко, тот и сделал главную работу, тогда как на самом деле сделал яблоко тот, кто посадил яблоню.

Если вы слушаете певца, то не требуете, чтобы он во что бы то ни стало сам себе аккомпанировал. Поэтому и от ученого нельзя требовать, чтобы он непременно сам занимался внедрением своих научных работ до получения промышленных результатов. …И если певец не создан быть аккомпаниатором своих песен, то зачем же его поощрять это делать? Не лучше ли воспитать отдельно аккомпаниаторов?

Вопрос о связи науки с техникой очень многосторонен. Когда рядовой инженер рассчитывает торможение тележки, прочность строения, он пользуется законами механики, данными Ньютоном. Когда эксперт по патентам отвергает очередное «многообещающее» предложение вечного двигателя, он основывается на законе сохранения энергии, открытом Майером, и т. д. Когда к ученому за советом приходит инженер с просьбой либо объяснить непонятное явление, либо указать, как рассчитать тот или иной механизм и т. д., – это тоже важный вид связи науки и техники. Все это происходит у нас каждый день при самых различных обстоятельствах в десятках, сотнях мест. Это так обычно, что об этом мы и не говорим. Мы этого не чувствуем и очень мало ценим. Между тем эта форма связи есть одно из могучих средств влияния науки на технику и промышленность. Но чтобы это влияние происходило, необходима большая наука. Нужны люди, называемые учеными, которые умели бы ею владеть.