Татьяна Линдберг - Спасибо, мама, что ты есть

Вы задумывались, почему во всем мире, с самых древних времен, матери пели детям колыбельные песни? И только в нашу дикую, так называемую «цивилизованную» эпоху они исчезли из жизни. С ними мы потеряли гораздо больше, чем просто какие-то слова и звуки. Ведь именно благодаря колыбельным устанавливается первый звуковой контакт матери и ребенка, синхронизируются их биоритмы, устанавливается та удивительная связь, которая потом, когда мать и дитя будут разделены сотнями или даже тысячами километров, позволит матери почувствовать, хорошо ли ее сыну или с ним произошло несчастье. Так что, по мере возможности пойте, и пойте ребенку колыбельные песни, даже если у вас мало слуха и не самый красивый голос на свете. Уверяю, вашему ребенку очень понравится ваш голос и навсегда останется самым прекрасным в мире, если, конечно, ему повезет и он когда-нибудь все-таки услышит от вас колыбельную песню.

Пением мать убаюкивает своего младенца; но мы ни в чем не следуем природе, и в данном случае также. Не успеет ребенку исполниться год, как умолкает песня матери; вообще она больше уже не мать отвыкшему от нее ребенку. Для него, как и во всех других отношениях, она только рассеянная, перегруженная женщина. Увы! Но это так.

На свете нет мелодий более нежных, чем исполняемые главным в мире музыкантом, – это нескончаемые звуки твоих колыбельных песен, мама: и самые трепетные ростки моей души зарождались в моменты, когда ты так сладостно баюкала меня…

Песня, которую поет мать у колыбели, сопровождает человека всю его жизнь, до гроба.

Рука, качающая колыбель, правит миром.

Водном психологическом эксперименте 27 матерей должны были отличить по магнитофонной записи голос своего 3–7-дневного ребенка от голосов четырех других младенцев; 22 матери сделали это безошибочно. В свою очередь, новорожденные (однодневные) младенцы обнаруживают способность отличать и предпочитать голос собственной матери другим женским голосам.

Малышам часто видятся кошмары, которые являются составной частью ужасов нашей жизни. Еще одно проявление этой тенденции – стремление младенца уцепиться за что-нибудь так, будто он боится остаться один. Подобное цепляние – не знак особой привязанности, но, скорее, выражение страха. Ребенок боязлив, он стремится все время быть рядом с кем-нибудь, лучше всего – с матерью.

Кошки привязываются к дому, собака – к хозяину, ребенок – к матери.

Впервые годы мать – самый важный человек в жизни ребенка, и если она хорошая мать, ей, возможно, удастся стать самым тупым, по его мнению, человеком.

Материнство – должность пожизненная.

Уживотных не увидишь, чтобы самцы заботились о потомстве. Это против природы. Это женская прерогатива – обязанность и привилегия.

Материнство – разновидность отцовства.

Материнство – это факт, а отцовство – вопрос.

Разделение влияния между отцом и матерью есть явление естественное. Никто не может дать больше того, что он дает нам. На него не приходится сетовать, против него не приходится бороться, его надо утилизировать. Ни ревности, ни огорчению тут не должно быть места, во-первых, потому, что эти чувства неуместны, когда явление естественно, а во-вторых, они неизбежно повлекут за собой нелады, хотя бы и в скромной мере, которые вызовут вопрос: кто же прав – отец или мать? Главное же – детское сердце вполне способно вместить любовь и к отцу, и к матери, хотя бы его и тянуло в одну сторону сильнее, чем в другую. На долю более слабой стороны все же останется достаточно. Бороться против этого явления – значило бы желать более сильное влияние заменить более слабым, выгоднее его утилизировать. Утилизировать же можно лишь при условии взаимной поддержки, взаимной помощи, так, чтобы более успешно действующий мог принести возможно большую пользу, а менее влиятельный все же не занимал бы относительно детей неподобающего места.

Детей нужно любить бескорыстно. Это трудно, но другого пути нет.

Вотношениях родителей с детьми больше душевности, чем духовности.

Взрослые должны дожидаться проявлений внутренней жизни малыша, всплесков неожиданных и захватывающих. Умная мать, дающая младенцу пищу и отдых, следит за его развитием и ждет, пока природа заявит о себе: первый зуб, первое слово и, наконец, день, когда ребенок встанет на ножки и пойдет.

Чем объяснить, что даже Библия говорит, что Бог дал материнство как наказание, а люди сделали из этого радость?

Как часто мы бросаемся высокими словами, не вдумываясь в них. Вот долдоним: дети – счастье, дети – радость, дети – свет в окошке! Но дети – это еще и мука наша! Вечная наша тревога! Дети – это наш суд на миру, наше зеркало, в котором совесть, ум, честность, опрятность нашу – все наголо видать. Дети могут нами закрыться, мы ими – никогда.

Ваш ребенок не говорит? Да вы просто счастливица – он не будет пересказывать ваши слова!

Вы говорите: «Дети нас утомляют». Вы правы. Вы поясняете: «Надо опускаться до их понятий». Опускаться, наклоняться, сгибаться, сжиматься. Ошибаетесь! Не от этого мы устаем.

А оттого, что надо подниматься до их чувств. Подниматься, становиться на цыпочки, тянуться. Чтобы не обидеть.

Мать обычно легко справляется с шестью разновозрастными детьми – проблемы появляются, когда лишь рождаются близнецы или когда под одной крышей собираются ребятишки одного возраста, поскольку утомительно иметь дело с малышами, которым нужно одно и то же.

Если уж у вас завелся ребенок, то вам до конца жизни придется отвечать на вопросы «Как его зовут?», «Сколько ему лет?» и «Это девочка или мальчик?»