Дамир Соловьев - Русские писатели и публицисты о русском народе

Трудно представить себе… И однако – так .

Апокалипсис нашего времени. [526] Розанов В. В. Избранное. Л., 1990. С. 469–470, 472–473, 493–494, 502, 510.

Я же и не сомневался никогда, что «без железа народы не управляются», и что «без наказания» жизнь проповедуется только в Евангелии, книге – небесной, а не земной. Мне было совершенно ясно, что русский человек, русская душа – абсолютно анархична; что она – мечтательна, фантастична, поэтому и практически ни к черту не годится. И что если немец (Кайзер) отнесется к нам великодушно , – а он если не к народу русскому, то именно к Николаю II-му отнесется непременно очень великодушно и благородно , то это и будет «спасением России от подлых качеств русского человек а». Вы в Patriotica [527] Струве П. Б . Patriotica. Сб. ст. СПб., 1911. и особенно в теме этой книги, в плане этой книги – безумно заблуждаетесь. Вы именно честный, благородный немец (кровь, порода) – безумно преувеличивающий качества русского человека, в котором – кроме святых душ, т. е. 0,00001… – кроме частных и личных инстинктов и интересов, жажд и влечений, – ничего нет. Я всю жизнь боролся и ненавидел Гоголя: и в 62 года думаю: «ты победил, ужасный хохол». Нет, он увидел русскую душеньку в ее «преисподнем содержании». Ну, и как «спасали нас варяги» от новгородской «свободы», так спасут забалтийские немцы от вторичной петроградской «свободы». Тайная моя мысль, – а, в сущности, 20-летняя мысль, – что только инородцы – латыши, литовцы (благороднейшая народность) , финны, балты, евреи – умеют в России служить, умеют Россию любить и каким-то образом уважать , умеют привязываться к России, – опять – непостижимым образом. Верите ли: что как только отец проходит с сыном русскую историю, толкует с ним «Русскую правду», толкует попа Сильвестра и его «Домострой», то уж знайте, что или немец или в корне рода его лежит упорядоченное немецкое начало. «Русский» – это всегда «мечтатель», т. е. Чичиков или Ноздрёв или Собакевич на «общеевропейской подкладке». Гоголь сделал только какой-то неверный план в освещении, неверно поставил «огни»; Гоголь вообще был немножко не умён. Но глаза его были – чудища, и он всё рассмотрел совершенно верно, хотя и пробыл в России всего несколько часов. Он всю нашу «Государств<���енную> Думушку» рассмотрел, сказав, что ничего, кроме хвастовства и самолюбия, чванства и тщеславия, русские никогда и не в какую политику не внесут. Это вовсе не «империалисты», не «царисты». Это privats Мenschen – а в сущности – крысы, жрущие сыр в родных амбарах. И кроме запаха сырного ничего не слышащие. Это те же всё мужики, которые «нацарапали у помещиков по поместьям» и нарядились в наворованное добро. И «собственности чувства» никакого у нас нет; это – слишком «не по рылу»: собственность может зародиться у еврея, у немца, который работал собственность, привязался к ней и теперь ее любит . Собственно, «чувство собственности» может возникнуть у родового человека, у родовитого человека, в конце концов, – у исторического человека; а не у омерзительной ватаги воров, пьяниц и гуляк. Ну их к чёрту. Вы во всем ошибаетесь. Будет 60 лет Вам – и Вы опомнитесь. И напишете Patriotica совсем с другой стороны.

И вот, при всём этом, – люблю и люблю только один русский народ, исключительно русский народ. Когда я спрашиваю себя: да чем же и каким осколком сердца я его люблю, то умею ответить только: «должно быть – Вильгельмова сердца». Иначе – нельзя объяснить. У меня есть ужасная жалость к этому несчастному народу, к этому уродцу народу, к этому котьке – слепому и глупому. Он не знает, до чего он презренен и жалок со своими «парламентами» и «социализмами», до чего он есть просто последний вор и последний нищий. И вот эта его последняя мизерабельность, этот его «задний двор» истории проливают такую жалость к Лазарю, Лазарю-хвастунишке, к тщеславцу, какого у Христа и у целого мира поистине не было, к тому евангельскому великолепному Лазарю, полному сил, вдохновения и красоты. О, тот Лазарь сиял. Горит в раю и горел бы в аде. А на этом, моем ком-патриоте – одни вши. И вшей… но ну его к чёрту…

Письмо к П. Б. Струве из Сергиева Посада (февраль 1918 г.)

…это было очевидно с самого начала войны «кто победит», трудолюбивая ли Германия или пустая и болтливая Россия <���…>.

Письмо к Э. Голлербаху от 7 июня 1918 г. [528] Письма В. В Розанова к Э. Голлербаху. Берлин, 1922. С. 47.

И оказались правы одни славянофилы.

Один Катков.

Один Конст. Леонтьев.

Последний говорил: «Россия – не юность. Она старушонка. Ей уже 1000 лет. А дальше тысячи лет редкое царство переживало». Поразительно, что во время революции эти течения нашей умственности не были даже вспомянуты. Как будто их никогда даже не существовало. Социалисты и инородцы действовали.

– А что же русские?

Досыпали «сон Обломова», сидели «на дне» Максима Горького. И везде рассыпавшиеся Чичиковы.

Письмо к Э. Голлербаху от 26 августа 1918 г. [529] Письма В. В. Розанова к Э. Голлербаху. Берлин, 1922. С. 60–61.

…русские же обычно жулики, и роль русских во всей всемирной истории есть чисто жульническая, наглая, бессовестная. (тут Чаадаев прав).

Письмо к Э. Голлербаху от 26 окт. 1918 г. [530] Там же. С. 117.

…хорошо заплати этому доктору Эвелинг, дабы немецкие буржуи не имели возможности жаловаться на нашу «некультурность».

И не очень возмущайся ими – наши мещане – неизмеримо хуже, будь уверена в этом.

Письмо к Е. П. Пешковой в Берлин из Куоккалы. [531] Архив М. Горького. Т. 5. М., 1955. С. 115.

Стыдно жить в России, стыдно и тяжело, как тяжело и стыдно бывать в грязных кабаках, где полоумные, полудикие люди бьют друг друга по рожам, орут и всячески искажают свой человеческий образ.

Письмо к В. В. Вересаеву (авг. 1904). [532] Переписка М. Горького. Т. 1. М., 1986. С. 259.

Русский писатель, ввиду общей дикости окружающих его людей, должен быть отчасти и санитаром, порою он принужден напоминать публике и о назначении ватерклозетов – что поделаешь? Моя аналогия груба, да, я знаю; но – хуже русской действительности ничего не сочинишь – и моя аналогия верна.

Письмо к Л. Андрееву (Ялта. 21–22 сент. 1904). [533] Литературное наследство. М., 1965. Т. 22. С. 223.

Я собрал очень много интересных фактов из истории демонстрации на Невском. Чудацкая была демонстрация, между прочим. Били зверски, особенно старались шпионы и полиция, а вот дворники, несмотря на то, что были напоены водкой, – держались бессмысленно и странно, – как большинство русских людей в опасные моменты, впрочем. Некоторые из них прятали избиваемых, другие били «для виду» <���…>.