Анатолий Кондрашов - Мысли и изречения великих. О богах, жизни и смерти

Верить в Бога – значит очень хотеть, чтобы

Он существовал, и, более того, поступать так, как если бы Он существовал.

Если боги творят зло, то они не боги.

Полагающие, что верят в Бога, но без страсти в сердцах, без досады в мыслях, без колебаний и сомнений, без чуточки отчаяния даже в их утешении, – верят в идею Бога, а не в самого Бога.

Я не приношу жертв ни одному богу, кроме себя… и моего брюха, величайшего из божеств.

Бог, как мне представляется, это не имя существительное, а глагол…

Отбросьте, навсегда отбросьте те убеждения, книги, формы, законы и религии, которые лишают душу свободы и разума. Долой идею, что мысль опасна! Отвергните постыдную доктрину, что человек может быть собственностью человека. Пусть каждая попытка сковать цепями наш разум вызывает гневное негодование. Если Бога нет, то мы безусловно не должны кланяться, раболепствовать и пресмыкаться. Если Бог есть, не должно быть никаких рабов.

Бог есть гипотеза, придуманная человеком в попытке понять сущность бытия… В наше время эта гипотеза стала неприемлемой с точки зрения науки, утратила свою первоначальную понятийную ценность и превратилась в интеллектуальный и моральный тормоз для развития нашей мысли. Гипотеза Бога больше не убеждает и не утешает, а отказ от нее часто приносит глубокое чувство облегчения. Многие утверждают, что отказ от гипотезы Бога означает отказ от всей религии и от всех моральных соображений. Это просто неправда. Но это означает, что, как только наше чувство облегчения, вызванное избавлением от устаревших предметов идеологической обстановки, пройдет, нам следует измыслить нечто такое, что заняло бы освободившееся после них место.

Я не могу поверить, что в этой Вселенной есть какое-либо существо, которое могло сотворить человеческую душу ради вечных страданий. По-моему, пусть каждый бог уничтожит сам себя; по-моему, пусть все мы отправимся в вечный хаос, в черную беззвездную ночь, чем хотя бы одна душа подвергнется вечной агонии.

Если бы только Бог подал мне какой-нибудь ясный знак! Например, положил на мое имя крупный депозит в швейцарском банке.

Понятие божественного не предполагало изначально существования богов: наоборот, боги были придуманы для истолкования опыта, обретенного человеком относительно этого понятия.

Я никогда не предам того, кого люблю, какие бы боги чего бы мне ни обещали.

Все боги самодельные, и это именно мы нажимаем их тайные пружины и тем самым даем богам возможность нажимать на наши.

В религиях, утративших творческую искру, бог в конце концов становится всего лишь поэтическим мотивом или орнаментом для украшения стен и человеческого одиночества.

Можно назвать Богом естественный порядок во Вселенной, но это был бы какой-то безликий Бог. В законах физики не очень-то много личного.

У меня осталось мало времени, и я не хочу растрачивать его попусту на Бога.

Никогда не призывайте богов, разве только если действительно желаете, чтобы они явились. Это их очень сильно раздражает.

Так или иначе, Бог мертв…

Мысли, которые слово «Бог» вызывает в человеческих умах, столь же разнообразны, как и сами человеческие умы. Стоик, платонист, эпикуреец, политеист, дуалист и верующий в догмат Троицы очень сильно отличаются друг от друга в своем представлении смысла этого слова. Они согласны только в том, что считают его самым величественным и самым древним из всех имен, общепринятым термином, придуманным для выражения всей тайны, величия и силы, заключенных в невидимом мире. И не только каждое вероисповедание имеет собственное, отчетливо отличное от других, понимание этого имени, но едва ли два приверженца одного и того же вероисповедания, которым позволена хоть какая-то свобода в их суждениях… обнаружат, что их мнения полностью совпадают.

Разум никогда не сможет доказать существование Бога.

В лице своих богов человек рисует свой собственный портрет.

Наш Создатель один и тот же и никогда не изменяется, несмотря на имена, даваемые Ему людьми здесь и во всех частях этого мира. Даже если мы не будем называть Его вообще никак, Он все равно будет здесь, в нас самих, выжидая случая сотворить нам благо на этой земле.

В виду такой гармонии космоса, которую я с моим ограниченным человеческим разумом в состоянии постичь, находятся еще люди, которые утверждают, что никакого Бога нет. Но по-настоящему меня раздражает то, что они цитируют меня в поддержку этих своих взглядов.

Возникновение обычая поклоняться идолам было, несомненно, проявлением боязни перед явлениями этого мира, но, в связи с этим, и боязни перед неотвратимостью этих явлений и, в связи с этим же, и боязни ответственности за эти явления. Ответственность эта представлялась столь огромной, что люди даже не посмели возложить ее на одно взятое в отдельности внечеловеческое существо, ибо даже заступничество одного такого существа не могло в достаточной степени облегчить ответственность человека, общение с только одним таким существом было бы еще слишком сильно окрашено ответственностью, – вот почему на каждое явление была возложена ответственность за себя самого и, более того, на эти явления была также возложена ответственность и за человека.

Попытайтесь проникнуть с нашими ограниченными средствами в тайны природы, и вы обнаружите, что позади всех различимых связей остается что-то едва различимое, неуловимое и необъяснимое. Благоговение перед этой силой, которая вне всего, что мы способны постичь, и есть моя религия. В этом смысле я действительно религиозен.

Мессия придет только тогда, когда в нем уже не будет никакой необходимости; он придет только на следующий день после своего прибытия; он придет не в последний день, а в самый последний день.