Анатолий Кондрашов - Мысли и изречения великих о самом главном. Том 2. Вселенная. Время

Среди девственной природы я ощущаю чудо жизни, на фоне которого наши научные достижения кажутся пустяками.

Этот мир – всего лишь огромная тюрьма, из которой ежедневно нескольких отбирают на казнь.

В человеке имеется все необходимое для сотворения дерева; подобным образом в дереве имеется все необходимое для сотворения человека. Итак, наконец, все встречается во всем, но нужен Прометей, чтобы извлечь желаемое.

Здесь всё – живая благодарность жизни всего остального.

Кто бы ожидал, что такое большое, холодное и толстокожее создание окажется таким чувствительным? Однако у него есть закон, согласно которому оно послушно разражается громами с той же неизбежностью, с какой весной распускаются почки. Земля вся живая и покрыта сосочками. Самый большой пруд так же чувствителен к атмосферным изменениям, как и шарик ртути в трубочке.

Когда меня начинает тошнить от того, что творят люди, мне достаточно пройти всего несколько шагов в другом направлении, чтобы увидеть, чем занят паук. Или что делает погода. Это, несомненно, очень хорошо меня поддерживает.

Некоторые люди любят цветы и животных только потому, что не способны ужиться с ближними.

Биологический вид есть общая сумма экспериментов всех его успешных представителей с самого начала.

Природа одновременно обманщик и шутник – и волю биологического вида всегда делает недоступной для отдельной особи.

Зигота (оплодотворенное яйцо) есть способ размножения гамет (половых клеток). Быть может, в этом смысл Вселенной.

Вся природа стремится к самосохранению.

Утратив уважение к какой-либо части жизни вокруг себя, человек утратит уважение ко всему живому вообще.

Думается мне, что какой-нибудь древесный лист и самое заурядное насекомое, случайно раздавленное нашей ногой, являют собой доводы более убедительные, чем любые, которые мы сами способны привести, – доводы в пользу того, что Бесконечность оживлена неким не знающим границ разумом.

Чудеса, то есть явления, которых мы не можем объяснить, окружают нас со всех сторон; сама жизнь есть чудо из чудес.

В природе нет ничего на самом деле приятного или неприятного – все дело привычки.

Все хорошие существа – дикие и свободные.

Часто приходится сожалеть, что Ной и его компания не потерпели неудачу с этим ковчегом.

«Власть над природой» – это выражение, порожденное невежеством в неандертальскую эпоху развития биологии и представлений об удобствах для человека.

Посмотрите на эту Вселенную. Какое потрясающее изобилие форм бытия – живых и деятельных, наделенных чувствами! Таким удивительным многообразием и плодородием можно только восхищаться. Но присмотритесь поближе к этим живым существам – единственной форме бытия, заслуживающей внимания. Как враждебны они друг другу и как опасны друг для друга! Как непригодны они для того, чтобы обеспечить счастье самим себе! Какими презренными и ненавистными представляются они постороннему зрителю! Итог являет собой только идею слепой Природы, несущей в себе великий принцип животворения и обильно исторгающей из себя – без разбора и родительской заботы – увечных и недоразвитых детей!

Ошибка всех прежних этических систем заключалась в неспособности признать, что жизнь как таковая является непостижимой ценностью, которую нельзя упускать из внимания. Вся духовная жизнь приводит нас к жизни телесной. Уважение к жизни должно распространяться, таким образом, на жизнь телесную в такой же степени, как и на жизнь духовную. В притче Иисуса пастух спасает не просто душу заблудшей овцы, но и все животное в целом. Чем сильнее уважение к жизни телесной, тем сильнее оно и к жизни духовной.

Наше отношение к растениям носит странно ограниченный характер. Если мы усматриваем какую-то непосредственную пользу от растения, мы заботимся о нем. Если у нас появляются основания считать присутствие какого-либо растения нежелательным или если оно нас просто не интересует, то мы способны обречь это растение на немедленную гибель.

Уже в песках вы найдете предчувствие растительного листа. Неудивительно, что земля внешне выражает себя листьями, раз их идея заключена внутри нее. Атомы уже знают этот закон и носят в себе. Висящий на дереве лист видит здесь свой прототип.

Мне нравятся деревья, потому что они кажутся более смиренно принимающими свой образ жизни, чем другие существа.

Деревья – это нескончаемые усилия земли что-то сказать прислушивающимся небесам.

Посадка деревьев – это наименее эгоистичное из всего, что мы делаем. Это еще более чистый акт веры, чем произведение потомства.

Подрубленное дерево – живое существо, такое прекрасное, такое благородное, такое замечательное своим потенциальным долголетием, – после человека, быть может, самое трогательное из раненых существ.

Пустыня – это абсолютное уединение, в тысячу раз более страшное, чем уединение лесов, потому что деревья для человека все-таки нечто живое.

Читать о природе очень приятно, но, бродя по лесу и внимательно прислушиваясь к его звукам, человек может узнать намного больше, чем написано в книгах, ибо лес говорит голосом Бога.