Алессандро Надзари - MCM

— К слову, а где Сёриз? — Мартин старался не мешать Никанору, очерчивавшему дугу вокруг входной группы и отделявшему их от мира слоем необычной ткани.

— Пока что в штабе, а где-то с часу — то здесь, то там. Обретением чудо-лифов мы пока не хвастались, но наверняка пригодятся для работы с циклончиками умбрэнергии или для борьбы с эхоматами. Хотя, вроде, с ними и так можно справиться, если застать врасплох. Всё-таки иметь одну коллективную, принимающую решения, голову на всех — плохо. Потому я и попросила встретиться за несколько часов до того, чтобы не заставлять её, в случае чего, быть в двух местах одновременно. И переодеться в более подходящие одежды, естественно. Как без переодеваний?

— Вы довольно безэмоционально говорите об убийстве эхоматов, — как бы между делом спросил Михаил, тихо досверливавший дырку в плотной древесине и понизивший голос. — Вы же помните, что это уже, скорее всего, не пошедшие против вас, а похищенные миноры?

— Эти ваши ружья же несмертельные? Постараемся использовать в первую очередь их. Будет неприятно, если окажется, что эхоматов можно вернуть к прежней жизни, но что-то сомневаюсь. Если они осознают своё положение, хоть и не могут ему противиться, то понимают, что в подвешенном состоянии: или установят новый порядок, или погибнут в этом, лишённые источников подпитки-подзарядки и вынужденные жаться друг к другу весь короткий остаток жизни. Вот в том, что этот страх им оставили в качестве трудового мотива, — уже не сомневаюсь.

— Начинаю и я всё меньше сомневаться в безнадёжности нашего текущего предприятия. Кто-нибудь заметил поблизости голубей?

— В последние дни птиц и так редко увидишь, — направил Никанор ствол пневмоштуцера в аморфную бурую высь.

— Мелкие городские хищники, разоряющие гнёзда, также пропали. Так откуда же на ступенях и кладке взялись потёки яичных белков?

— Чтоб меня! Мартин, а вы не чувствовали тогда запах фимиама или чего-то подобного?

— Вы с нами не соизволите объясниться?

— В том особняке в Нёйи была комната, в которой был только один постоялец. И его лечили от ожогов. А среди прочих средств при них помогает…

— А, теперь понял, к чему вы. Или к кому — Бэзи. Но ведь уже полгода с момента получения травмы прошло.

— Она тяжела и не вполне обычна. Не забывайте о веществе, нанёсшем её.

— Ваше благородие, — совсем уже шёпотом позвал Авксентий, — внутри вижу семерых… нет, девятерых… нет, снова семерых. Что ж такое-то?

— Делают-то они что?

— Что-то таскают. Точнее не скажу, очертаний не разобрать, так уж поставили лампы. Зайдём — и сразу засияем золотым тельцом.

— Но целиться-то можно будет?

— Да, конечно. Просто тихо войти не выйдет.

— «Войти не выйдет», Авксентий? — поднял бровь Никанор, отвлёкшийся от проверки клапанов уже на втором на пневмоштуцере. — Мандражируешь, твоё благородие.

— Иногда осмотрительность дозволяет попрать грамматику. Лучше ты мне скажи: что ж мы свои экзоскелеты не взяли? Я вот присмотрелся и вижу, что не то четверо, не то шестеро — в них.

— Да ну? И как бы мы это всё по улице тащили? Или ты понадеялся бы, что всем вокруг не до пары чуднó выглядящих русских, ещё и вспрыгивающих на стены и крыши?

— Вы закончили, господа мичманы? Что с маршрутами передвижений?

— Гостей они не ждут, маршруты практически сводятся к топтанию вокруг отведённого пятачка. И то они больше не охраняют, а, хм, меняются ролями: то стоят, то таскают, то руки крутят… Для манёвров там до дюжины саженей в длину, как в том дворе, и восемь в ширину. Эм, то есть площадь двадцать четыре на семнадцать метров. Скамей нет, но стоят ящики, а также что-то крупнее, вот это и заканчивает перетаскивать та пара пропадающих из поля зрения — слишком долго и надолго, как по мне. По одному эхомату у каждой боковой стены метрах в семи с половиной от нас. Ещё двое — у алтаря в апсиде, не венчаются. Дальний левый сектор не просматривается, он чем-то отгорожен. За эту-то перегородку и уходит пара «грузчиков». Остались трое, выглядящие обычными, они стоят у края перегородки, разговаривают, один жестикулирует и не то командует, не то убеждает. Возможно, проблема: один из тех, у правой стены, повернулся в нашу сторону. Сделал шаг к нам, — не глядя протянул Авксентий руку Никанору за пневмоштуцером.

— Сначала эхоматы, — целился Михаил уже из своего в ту точку двери, что давала наибольший рычаг. — Мартин, станьте за мной. Когда выстрелю, то пригнусь, а вы подожгите тех у алтаря. Селестина, в арьергард.

Бараньей шерстью всклубился дымок, заставив одну из створок распахнуться так, что она сбила с ног подходившего к ним эхомата. Мартин без колебаний пустил в полёт болт — «Хм, фосфорофор?» — и, прежде чем отойти в укрытие, заметил, что новому пожару на этом месте не бывать: на ящики смесь не попала, но расплескалась и взыскрилась на камне; услышанное им утробное рычание подтвердило поражение цели. Никанор первым выстрелом из нижнего ствола поломал эхомату у левой стены пантомиму, а вторым из верхнего отправил в нокаут. Авксентий приложил пытавшегося подняться эхомата у двери и, не обнаружив «грузчиков», пальнул дротиком в одного из той троицы, взял на прицел оставшихся. Они подняли руки. Но Селестина, пока не прошедшая через дверной проём, знала, что это может быть стартовой позицией для пары ударов, а потому крикнула, чтобы на парочку были наставлены все стволы и направляющие. Мартин же напомнил — и союзникам, и противникам, — что отступать некуда: там до сих пор догорал фосфор и висели ядовитые пары. Не столько от одной из фигур, сколько в наполненном курениями воздухе, а то и в голове у самого Мартина прозвучало: «Думаешь, мне это впервой? Думаешь, меня это удержит? Думаешь, меня страшит смерть? Слишком много ложных дум!» — и фигура с неожиданной, паучьей резкостью сложилась вдвое, избежала серии попаданий, доставшихся компаньону, и скрылась едва ли не на четырёх конечностях за перегородкой.

— Бэзи! Я за ним! Селестина, господа офицеры, прошу извинить и не прошу следовать, — и, прикрыв нос рукавом и зажмурив глаза, побежал навстречу неизвестно чему.

— Подождите, Мартин! Я с вами! — тоже нырнула за угол Селестина, откуда ненавязчиво так добавила: — Ну, а вы тут приберитесь или ещё чт…

Лейтенант Евграфов и мичманы Деспин и Победоносцев остались втроём.

— Мы им не поможем?

— Уже помогли. Остальное — не нашего ума дело. Давайте осмотрим содержимое ящиков и прочего. Если что-то полезное, то надо как-то организовать доставку в д’Отёй. Но прежде — вколите этим всем ещё по транквилизатору. Авксентий, я же знаю, что ты взял дыхательный аппарат, будь столь любезен одолжить: я всё-таки посмотрю, что там.

Михаилу протянули маску из вощёной кожи, напоминавшую ту, что предложил носить врачам де Лорм, только «клюв» не так выдавался вперёд, был более загнут книзу, содержал миниатюрный баллон с кислородом и оканчивался угольным фильтром; но всё это можно было и отвинтить, заменив шлангом, подававшим воздушную смесь так же, как водолазам. Михаилу повезло: стёкла не запотевали, можно было ориентироваться в пространстве. Пустая перестраховка? Возможно. Тем более что Мартину и ткани пиджака хватило. Наверное.