Алессандро Надзари - MCM

— Кстати, он его упоминал. И даже сказал, что учился у него. В этом я сомневаюсь и думаю, что это он о его судьбе.

— И правильно делаете. С Франсуа Кёнигштейном знакомство шапочное.

— Впрочем, главный урок — про увлечение взрывчатыми веществами — он так и не вынес. Или принял слишком близко к сердцу.

— Ха-хо-хо! Кхм. Я почему так дотошен в этом моменте? Потому что если всё же верен первый вариант, то мы никчёмны и неэффективны, порог работы нашей системы ниже нужного, он уже не справляется с учётом таких вот Бэзи. Если верен второй, то к нам снова появляются некоторые вопросы.

— Мы не можем отследить всех. — Да и анархисты — не вполне наш профиль, хоть и смежный.

— Они становятся нашим профилем, если их ведёт за собой — на добровольных или наёмных началах — бывший социалист-антимилитарист-профсоюзовец. Что подводит нас к третьему элементу.

— Отчасти можно понять психологию: последний решительный шаг, наиболее заметный. Ну, и, вероятно, всё-таки взрыв оказал пагубное действие на центральную нервную систему. Неплохое поле для исследований, но для нас просто важно то, что для рабочего движения он мёртв и ныне представляет другую позицию под другим именем. Но позже всё равно придётся, хм, удостовериться, что его личность вновь не откроется. Да, к слову, я постарался, как мог, воспроизвести содержание того собрания, — протянул Мартин конверт мистеру Форхэду.

— Прекрасно. Теперь четвёртый.

— Власти Шестиугольника, как можно предположить, тоже не в курсе существования группы. До сих пор. И точно готовится что-то большое, что-то, достойное размаха самого города. А значит, некоторую выгоду извлечь мы ещё можем.

— Именно что некоторую, а не всю возможную. Только если предложить выкупить само знание, что теми-то что-то готовится. Однако, не понимая, что именно готовится, мы даже не можем выдать аккредитованным лицам своевременные приказы на продажу без покрытия. Прибыль здесь решительно единовременная.

— Ещё можно вложиться в ценные бумаги крупных градостроительных подрядчиков. Когда прочтёте, поймёте, хоть и признаю, что вывод можно счесть надуманным.

— В это можно инвестировать и без подобного повода, мистер Вайткроу, просто отдача низкая. Если я прав, и верен третий вариант второго элемента, то кто-то наверняка сам готовится собрать ценнобумажный урожай. Поэтому действительно встаёт вопрос: возможно, нам всё-таки стоит предпринять некоторые действия, в том числе упредительного характера, а не стоять в сторонке.

— Пятый элемент и моя просьба не беспокоиться, отбитая точкой, понимаю. Как я и говорил ранее, Бэзи всё равно нужно найти для допроса… и облегчения страданий. Но остальное — должны ли мы делать работу местных властей?

— Мы делаем работу не их и не для них, но свою и для себя: узнаем, чья игра на бирже крупно не удалась, даже если это окажется некий синдикат или что-то ещё обезличенное, а так наверняка и будет. К местным властям мы могли бы обратиться, однако придётся слишком долго объясняться. Найдём на них удобный выход — воспользуемся, а нет — ну и ладно.

— Вы одобряете осуществление агрессивной провокации вплоть до срыва акции?

— Как же вы прямолинейны. Разрешается. Бэзи — на ваше усмотрение, мистер Вайткроу, тем более что провокация нанимателей может спугнуть его самого; обратное не гарантировано. Впрочем, это может быть его последнее дело, так что отступать ему некуда. Сможете убить двух зайцев сразу — прекрасно. Возможно, стоит убрать его фигуру с шахматной доски первой — в качестве тонкого намёка. Или без такового. Не факт, что ему известна вся экономическая подоплёка авантюры. В целом же старайтесь обойтись малой кровью — и малыми затратами. Сроки исполнения выбирайте сами. Вопросы?

— Почему мы уверены, что он на последнем издыхании?

— Мистер Вайткроу, вы же сами в начале беседы сказали, что он живой труп, а тело его гниёт.

— Я образно. Кто знает, как и где его подлечили. Но внешний вид его говорит о серьёзных увечьях, он будто демонстрирует это.

— Понятно. Это бы тоже не помешало выяснить. Но в данной ситуации крайне желательно убедиться, что это так или иначе будет его последний труд. А вообще, постарайтесь выведать как можно больше до того, как всё разнесёте в пух и прах.

— Полагаю, на этом ваш интерес к пребыванию в городе можно счесть исчерпанным?

— Да. Мне предстоит запустить кое-какие механизмы. Вам, ха-хм, осмелюсь предположить, тоже. — И кивком головы указал на дорожную сумку, которую Мартину полагалось принять.

На этом оба участника сочли беседу завершённой. Мартина проводили до выхода из отеля, заказали экипаж из тех, что отправной точкой любого своего маршрута сделали гостиницы и клубы Сен-Оноре, и велели доставить его в любое место за счёт постояльца. Это был акт вежливости, столь присущий джентльменам, но вместе с тем это мог быть и весьма мерзенький ходец. Если Энрико держал адрес этой квартиры в тайне, то таковым ему и надлежало оставаться. Мартин не был намерен его вот так выдавать — даже на Орфевр он указал адрес, по которому связывался с Энрико до своего прибытия. Заказать поездку до Нёйи-сюр-Сен он также не решился — следовало сделать некоторые приготовления. В связи с этим он, во-первых, приказал править вожжи к церкви Фомы Аквинского, от которой затем намеревался дойти до редакции «République ІІІ»; во-вторых, подъехав к её аметистовым вратам, не в святых стенах сказано будет, «напомнил», что оплату следует истребовать с мистера Форскина.

Не то, чтоб встреча с Энрико была необходима, однако он мог бы уточнить, когда и где будет следующее собрание группы Бэзи. И потом, ему просто хотелось увидеть «Анри» в естественной среде обитания. Для этого Мартину было необходимо с рю Грибоваль вернуться на Бак, — разумеется, перед этим он подождал, когда карета уже уедет, — а оттуда, как объяснил когда-то Энрико, свернуть на Монталамбер и в тупичок по правой стороне.

Нельзя было сказать, чтобы редакция бурлила работой, но Мартин интуитивно понял, что стоит дотронуться — и он почувствует всю мощь бурления, весь жар закипания. Учитывая общую летнюю аморфность журнально-газетного мира, можно было предположить, что всё это — подготовка к некоему будущему грандиозному проекту или же результат работы для нескольких изданий одновременно. Энрико говорил, что авторы издания также печатаются в «La Revue blanche» и «L'Ermitage», причём редакция последнего была в четверти мили отсюда, — такие вот оазисы, пользуемые кочующим племенем пытливых умов его поколения.

Энрико весьма вовремя оторвал взгляд от стола, избавляя Мартина от некоторой неловкости.

— Мартин, друг мой, ты всё-таки пожаловал к нам! Сегодня просто день сюрпризов! Позволь представить тех, кто не разбежался по делам и перекусить: Жак, Жан, Марсель, Морис и Анри, из-за которого мне отчасти приходится оставаться Энрико, благо хоть подписываться мне позволяет французской вариацией.