Алессандро Надзари - MCM

— Не такой уж и редкий…

— Но меткий! Я знаю, что набирали и из Учебного воздухоплавательного парка, и из Императорского флота. Короче, вы — офицер воздушного флота. Флота, прибывшего практически в полном составе. Хочу, чтобы вы знали: такой мягкой и ненавязчивой интервенции и оккупации мир ещё не знал, браво! В общем, у вас было время наработать связи и проникнуться определённым духом. Зная, как плотно флот — через технарей — сотрудничает с французской стороной, и зная, как французская сторона относится к заведениям, подобным этому, могу предположить, что кто-то из них вас и ввёл в клуб.

— Не мы ли тот шторм?

— Косвенно причастны.

— И потому вы намерены воспрепятствовать дальнейшему развитию проекта?

— А вот разговоры с дамами подслушивать решительно бесчестно и подло, прошу заметить. Да чёрт с ним с флотом, я даже признал его нынешнюю полезность, но в текущем же виде это слишком амбициозно, слишком избыточно, слишком полагается на миф о прогрессе и уверенность, что Россия останется в авангарде дирижаблестроения. Показали себя — и хватит. Знаю я нашу систему: через год-два случится утечка, и тогда английские или немецкие кузены оспорят право кузена российского доминировать в воздухе. Ой, к слову о вторых. В курсе последних новостей?

— Извольте поделиться.

— Не далее как в этот понедельник над Боденским озером всё же состоялся первый полёт опытного дирижабля жёсткой конструкции графа Цеппелина. Не вполне удачно, но он всё-таки полетал где-то с треть часа. Чувствуете нарастающее давление?

— Только если предпочтение отдадут ему, а не конкурентам, продвигающим более простой мягкий тип и меньшие масштабы. В финансировании обоих проектов военное руководство, вроде бы, не заинтересовано.

— К слову об инвестициях. А этот бред про северный путь? Может, он и есть, но, господин хороший, это же авантюра в чистом же виде, Панаму так точно переплюнет! Нет, из казны денег в жизни не увидят, пусть и не надеются!

— Они и не надеются. — Будь у Михаила возможность биться лбом о маску, он бы ей воспользовался. Оставалось лишь взвешивать вред и пользу от того, что он проболтался.

— Интересно. И на что рассчитывают? На промышленный капитал? Банковский? Согласны на заграничные вливания? Или, быть может, и впрямь «панамскую» систему запустить намерены?

— Признаться, не моего ума дело. Но что ж вы взамен предлагаете? Дипломатию, шпионаж, старые добрые войны?

— В порядке убывания — как-то так. Но прежде прочих я поставил бы сердечную молитву. Есть добродетели, о которых мы стали забывать. Правы были устроители «Sub rosa», когда говорили, что ключ — в словах. Надеюсь в скором времени поспособствовать устроению встречи императора с двумя людьми высочайшего духа. Верую, что они, господа Низье и Анкосс, как никто другой способны наставить царя-батюшку на истинный путь, благо что интерес к этому он уже проявлял. Слушайте, любезный мой, а вы и сами, часом, не мартинист?

— Скорее, мартирист: всё время приходится чем-то жертвовать ради вящего блага.

— Ну, иронизируйте-иронизируйте. Только не вздумайте чинить препятствия.

— Кажется, участие в клубе исключает это. Да и не тот мой статус по Табели, чтобы вмешиваться в планы сродни вашим.

— Отчего же. Ежели хотите помочь, то милости просим.

— Знать бы, как. Но прежде хочу уяснить, где же связь между спектаклем, ключом к нему и к бронзовым вратам, штормом не без дирижаблей и вовлечением монаршей особы в некий орден?

— Где? Ха, полагаю, что внизу, в гуще месива. Помощник одного из названных мной учителей.

— Настоящий pontifex! Интересное увлечение на досуге избрала эта, полагаю, не менее просветлённая особа!

— Вы вновь смеётесь, а меж тем Чеслав наводить мосты и вправду умеет. Ой, ч-ч! Сделаем вид, что вы не слышали…

— Конечно. Sub rosa. Однако где Санкт-Петербург и Царское Село, а где…

— А-а, вот вы и подходите к основному! Видите ли, для таких дел нужна демонстрация. В этом городе мы её и обеспечим. Потом уже и в родном Отечестве повторим, коль потребуется.

— «Обеспечим» — в значении организационном или денежном?

— В обоих, дотошный и догадливый вы мой. Позже нам бы пригодился свой человек в воздушном флоте, но к настоящему моменту все приготовления завершены, мне лишь остаётся расслабленно ждать.

— А мне, в таком случае, готовиться. Но к чему? Что в духовной сфере пригодно для демонстрации?

— То же, что и во всех остальных: власть. Мощь.

— Сила?

— М-м, нет, слишком приземлённый и грубый синоним. Вы знаете о дихотомии божеств и сущностей?

— Математическая и логическая мне знакомы, так что догадываюсь.

— Пусть так. А знаете, что такое гоэтия?

— Вряд ли имеются в виду приватные или публичные чтения «Лесного царя» или «Фауста».

— И вновь вы саркастичны, но ближе к истине, чем думаете. Гоэтия — многовековое искусство контролируемого вызывания демонических, адских сущностей. Одну такую — Бельфегора, если интересно и о чём-то скажет — мы и призовём. А затем через известного помощника на букву «Ч» укажем на разбушевавшегося ваала учителю Папюсу — ну, или Анкоссу, я уже не помню, как я вам его представил ранее, по псевдониму или фамилии, — и дадим продемонстрировать свою мощь и подчинить, укротить злого гения, благо что господином Папюсом он уже изучен. Тем манифестируем славу светлой стороны. И тем же заодно избавим сей град от одного из главных его грехов, в этом году проявляемого особо.

— Постараюсь усвоить сказанное, — крошились слова Михаила на слоги, как и его образ фигуры, что он успел было счесть вменяемой и договороспособной. — И как вы намерены это сделать?

— О, уже не мы, но устроители представления. У них в этом какие-то свои интересы, завязанные на технических аспектах исполнения задуманного. И сколь бы темны они, возможно, ни были, я уверен в победе праведной стороны. Они искали средства — они их нашли. И не хочу ни на что указывать, но если вдруг обнаружите несоответствие в финансовых документах, то знайте, что деньги пошли на правое дело. Вы бы всё равно спустили их на воздух… или водород… или чем вы там накачиваете своих бегемотов? Вот вам и отношение воздушного флота к шторму. Что ж, дадим анархитекторам возрадоваться мнимому успеху и просто насладимся игрой. Вы посмотрите, как они в себе уверены: дозволяют найти ключик, чтобы кому-то дать шанс избежать ужа-асной участи.

— Или встретить её со всем комфортом, беззаботно и в забытьи. И устраниться от управления городом, тем приближая шторм изнутри.

— Или так, вы правы. Неважно, откуда придёт буря, тут я и без вашей подсказки вижу логическую дыру, принципиальна сама неотвратимость.

Вновь прозвучала ритурнель, фигура-собеседник изволила вывалиться из кресла и сердечно порекомендовала явиться, — хотя об этом Михаилу и так бы, скорее всего, сообщили на выходе, — на следующий сеанс двенадцатого числа. Вход — со стороны сада, сразу «за кулисы». Михаил больше на автомате протянул «мистагогу» руку, но пожал её, кажется, сильнее, чем требовали приличия, в ответ только хохотнули и приняли это за страсть неподдельного интереса. На самом деле, Михаил вложил последние силы. Также он чувствовал, что больше ничего не узнает и не вытянет, и не находил смысла задерживаться ещё на некоторое время, хотя савоярская фигура осталась на «детоксикацию» и «косметические процедуры», которые также весьма рекомендовала. Михаил бы согласился, помоги это избавиться от тени, не последовавшей за ним в это проклятое место.