Николай Кружков - Высотки сталинской Москвы. Наследие эпохи

Все сказанное не оставляет сомнений в том, что выбор участков для закладки и строительства московских высотных зданий не был случайным, а являлся глубоко продуманным. В сентябре 1947 года после торжественной церемонии закладки высотных зданий главный архитектор столицы Дмитрий Чечулин писал: «Этим высотным зданиям принадлежит большая роль в формировании облика будущей Москвы и в повышении ее архитектурно-строительной культуры. Нет сомнения, что опыт проектирования и строительства высотных зданий и связанный с этим отбор строительных материалов, конструкций, предметов оборудования окажет глубочайшее влияние и на уровень массового строительства. Здесь должны родиться новые высокоиндустриальные методы стройки, наиболее прогрессивные и эффективные конструкции, высококультурные детали и предметы внутреннего оборудования зданий. Но не только в творческом и организационно-техническом, айв градостроительном смысле строительство высотных зданий явится новой, высшей ступенью, еще настойчивее и требовательнее выдвигая перед архитекторами проблему ансамбля и общего силуэта города. Высотные здания в ансамбле города – это спутники будущего Дворца Советов, которые составят важнейший элемент в формировании нового величественного силуэта Москвы Сталинской эпохи» [49] Чечулин Д. Архитектура Москвы// Архитектура и строительство. 1947. № И. С. 12. .

Тому, кто внимательно читал заметку о закладке многоэтажных зданий в газете «Советское искусство», должно было показаться странным, что в 1947 году на торжественных митингах объявили о закладке совсем не тех зданий, которые построили к середине 50-х.

Судите сами – всякий студент МГУ сегодня знает, что главный корпус имеет не 32, а 36 этажей. Здание в Зарядье, если бы его построили, имело бы согласно проекту 32, а не 26 этажей. Ну и, наконец, ни один из московских высотных домов не был построен в 16 этажей (17 этажей – высотка у Красных Ворот, 17 этажей – гостиница на Комсомольской площади, 22 этажа – дом на площади Восстания и т. д.). Здесь необходимо сделать важную оговорку. Эти данные приводятся без учета верхних этажей малой площади и ярусов внутри шпилей. На практике действительно неясно, следует ли считать их этажами, так же как и технические этажи, что традиционно порождает множество неточностей и опечаток. Так, например, в главном здании МГУ открыты для посещения 32 этажа, выше обывателю пройти нельзя. Это нормально – любой небоскреб в любом городе мира имеет некоторое количество верхних технических этажей. На них никто не живет, и доступ туда ограничен. Однако как велик соблазн сосчитать и их – ведь в высотной арифметике важен каждый метр, «отвоеванный» у неба.

Одной из важных подробностей в истории строительства московских высотных зданий является то, что с момент а их закладки и до окончания возведения каркаса предполагаемая этажность зданий менялась. Проектирование велось параллельно со строительством, и не очень существенные решения корректировались порой непосредственно на строительной площадке. Нередко чертежи, выполненные в единственном экземпляре, сразу из проектной мастерской отправлялись на производство.

Первоначальный вариант. 1949 г.

Осуществленный вариант с новым завершением. 1951 г

Архитекторы В.Г. Гельфрейх, М.А. Минкус. Административное здание на Смоленской площади

Согласно первоначальным проектам, которые были опубликованы летом 1949 года, большинство зданий не имели шпилей. На вершине МГУ предполагалось установить статую, плоскую крышу имело здание на Смоленской площади, дом на площади Восстания заканчивался цилиндрическим восьмигранником, башня здания у Красных Ворот тоже не имела остроконечного завершения. Здесь уместно упомянуть историю о том, что Сталин, проезжая на свою ближнюю дачу мимо строившегося здания на Смоленской, очень интересовался строительством, не выходя, впрочем, из автомобиля. Как-то, когда здание уже начало приобретать контуры нью-йоркских зданий 1910–1920 годов, он вдруг сказал: «Вижу шпил». Это стало новостью для всех и в том числе для самих архитекторов. Видимо, Сталин очень быстро проехал от Кремля до Смоленской площади и у него в сознании запечатлелся образ кремлевской башни, из ворот которой он выехал. Вождь мысленно «прикинул» ее на верхушку недостроенной высотки, и это было как озарение. Впрочем, архитекторы и прежде нередко использовали стилизованные образы кремлевских башен в различных конкурсных проектах. К примеру, на конкурс павильонов для нью-йоркской выставки И.И. Фомин и Е.А. Левинсон подали проект постройки, увенчанной увеличенным завершением Спасской башни (на которую как раз незадолго до этого водрузили звезду). Может быть, Сталин, проезжая мимо, и вспомнил один из подобных проектов, которые конечно же видел [50] Благодарю архитектора Владимира Жукова, который привел этот рассказ, услышанный им от И.И. Фомина. . Так в одно мгновение было решено завершение всех восьми московских зданий. Указание вождя было выполнено, для чего в доме на Смоленской пришлось вносить изменение в планировку пяти верхних этажей здания. Для облегчения незапланированной нагрузки шпиль изготовили из тонкостенной стали, поскольку каркас здания был уже рассчитан и осуществлен.

Сегодня внимательный наблюдатель непременно заметит, что верхние этажи, облицованные керамикой, и шпиль отличаются по цвету. Еще он заметит, что здание на Смоленской-Сенной площади является единственным, где на шпиле отсутствует звезда. Изображенная на окончательном варианте здания с новым завершением, она так и осталась в проекте. Объяснений тому может быть несколько. Прежде всего звезда, диаметр которой мог приблизиться к 10 м, имела бы очень внушительную массу. Кроме того, на ее изготовление потребовалось бы время и материалы, а сроки сдачи объекта оставались прежними, да и финансирование осуществлялось в строгом соответствии со сметой.

Однако наиболее вероятна причина отказа от установки звезды по композиционным соображениям. Введение в проект шпиля и без того увеличило число ярусов сооружения, усложнило всю композицию его силуэта, хотя и сохранило ее своеобразие. Благодаря отказу от звезды появилась возможность удлинить шпиль, что было необходимо для сохранения общих пропорций.

Тем не менее верхушки остальных шпилей высотных зданий, установка которых планировалась уже заранее, было решено акцентировать декоративным элементом. В Средние века для этой цели на башнях применялись флюгеры в виде различных фигур, в Ленинграде шпиль Адмиралтейства украшает золотой парусник. В Москве это могли быт ь звезды. Так они и появились – добавленные на эскизах, а потом воплощенные архитекторами и инженерами в виде великолепных, сверкающих на солнце символов. Шпили остальных высотных домов также выполни ли из стальных листов, снаружи они окрашены или облицованы. Несколько шпилей дополнительно украшены аналогом смальтового покрытия.