Юрий Гоголицын - Величайшие подделки, грабежи и хищения произведений искусства

Срочно подняли полицейское досье на названного торговца краденым, установив, что родившийся в 1938 году Вольф проживает с родителями на Шва-ненваль, 40. Он окончил торговое училище, но по специальности не работал, а спекулировал земельной собственностью и произведениями искусства. В 1965 году он попался на мошенничестве с фальшивыми драгоценностями и отсидел несколько лет, завязав в тюрьме связи с преступным миром.

Удалось установить, что ближайший «друг» Вольфа — некто Йозеф Хартманзгрубер, или Коллер, сильно повздорил с ним и, скорее всего из мести, позвонил в полицию. Слежка установила, что они на другой день после звонка выехали в Карлсруэ и, переночевав в «Парк-отеле», оставили номера за собой, что могло означать лишь одно — ожидание покупателей. Газеты продолжали обсуждать подробности грабежа и, конечно, называли суммы похищенного в 7–9 миллионов марок.

Со своего наблюдательного поста полицейские видели, как к гостинице подъехал белый «пежо» и из него вышли двое с чемоданом. Предполагалось, что они направились в 512 номер, забронированный заранее, но в номер люди не вошли, а покупатели, предположительно из Швейцарии, не приехали.

Прождав некоторое время, полицейские ворвались в номер Вольфа и застали его мирно беседующим с приятелем Йозефом. Посторонние исчезли бесследно, а документы подозреваемых были в полном порядке.

Картин в номере не было, другие улики, даже несмотря на тщательный обыск, обнаружить не удалось. Вольф порывался связаться с адвокатом. Пока производили обыск и пытались что-то узнать, белый «пежо» со стоянки исчез, а с ним, конечно, и те двое неизвестных, которые входили в гостиницу с чемоданом. Как выяснилось позднее, у одного из них был радиотелефон, настроенный на волну полицейских, и он слышал все переговоры детективов. Так расстроилась операция в гостинице.

Полиция час спустя заметила белую машину на одной из улиц городка. Погоня длилась долго, и мастерство вождения позволяло неизвестным каждый раз отрываться от преследователей.

Они были схвачены на выезде из города и оказались Рудольфом Айхгольцем и Берндом Вухольдом.

Их черный чемодан был заполнен копиями с картин известных художников, и некоторые были очень хорошими.

В багажнике машины нашли четыре из десяти украденных в Сан Суси полотен, о которых Вольф спокойно сообщил, что во время пребывания за границей он купил эти работы, рассчитывая продать дороже в Германии. Задержанные не отрицали своего присутствия перед гостиницей и очень просто объясняли свой побег — мол, они, увидев много полицейских, не захотели попасть в какую-то историю.

Единственным, что последовало после захвата белой машины, стал арест брата Айхгольца — Юргена и некоего Чарли, водившего компанию с братьями, и также, как они, торговавшего чем попало. Улик для дела о похищении обнаружено не было, а картины, их ведь действительно могли купить, так как по дорогам Германии, Польши, Чехии все послевоенные годы ходило много «владельцев» краденных из фашистских тайников и частных собраний художественных сокровищ.

Полиция пыталась определить главаря банды, чтобы, установив отношения всех между собой, выработать методы воздействия на каждого из задержанных и в конце концов получить улики. Торговец краденым Вольф, при всем своем внешнем лоске, был слишком поверхностным и слабохарактерным для руководства такой продуманной и закрученной операцией. Доносчик и завистник Хартманзгрубер уже из-за одной своей зависти и ловкачества не годился на роль руководителя банды. Братья — мелкие мошенники, задолжавшие местному банку крупную сумму денег, явно были взяты в компанию на черную работу, так как были согласны участвовать в любом доходном предприятии. На роль предводителя тянул лишь один человек — Бернд Вухольд — холодный и расчетливый тип, проживший некоторое время в ГДР и привезший оттуда массу литературы по музеям, в том числе о Сан Суси. Выходило, что к ограблению он готовился заранее, тщательно и с проработкой деталей, обеспечивавших грабеж, доставку и реализацию художественных ценностей.

Постепенно, определив роль каждого из задержанных, детективы смогли раскрыть, что произошло в пригороде Потсдама. Вухольд сам в дело не ввязывался, сколотив группу исполнителей: одни должны были переправлять картины с места на место, другие вели переговоры со швейцарскими покупателями, заинтересованными в подлинных полотнах больших мастеров. Для самого ограбления были наняты турки-эмигранты, согласившиеся осуществить операцию за определенную сумму и сразу же уехать из города. Никто из «соратников» не был посвящен во все детали, каждый исполнял то, что ему предлагал Вухольд.

Сразу после ограбления преступники отправились в Михлендорф, где на стоянке у дорожного кафе в «мерседесе» их ожидал руководитель операции. Он забрал рулон с картинами и отправился к месту хранения. Выехав из ГДР и рассмотрев награбленное, Вухольд пришел в отчаяние из-за отсутствия произведений Рубенса, ведь именно на эти работы он делал ставку. Из его рук уплывала значительная часть добычи из-за нерасторопности и незнания наемных помощников.

Стала постепенно проясняться картина происшедшего, и тут-то выяснилась ошибка полицейских с радиопереговорами. Преступники знали не только о их передвижениях в гостинице, но и о дальнейших действиях во время погони за белым «пежо». Именно это позволило Чарли и Юргену выиграть время и перепрятать шесть картин из квартиры, где, безусловно, должен был производиться обыск, в тайник на свалке машин, где позднее, при завершении дела, их нашли.

Дело подходило к концу, но властям ГДР о захвате преступников не сообщалось, и лишь просочившиеся в газетах сведения позволили юристам и работникам потсдамского музея узнать, что дело движется к завершению.

Тогда-то с согласия властей был привлечен один из самых опытных юристов ГДР — профессор Ф.Кауль, продолжавший вместе с помощниками следить за ходом процесса, с намерением вмешаться на завершающем этапе. Он на протяжении 30 лет защищал интересы ГДР в разных инстанциях, и весьма успешно, а вопрос возвращения знаменитых картин был не только вопросом престижа, но и проблемой международного законодательства, относиться к которому можно было по-разному.

Получив доверенность генерального директора потсдамского музея, Ф.Кауль отправился в ФРГ и в день объявления приговора обратился к генеральному прокурору Адельхайд Аернер. Она пыталась отложить все разговоры на следующую неделю, отговариваясь занятостью, но Ф.Кауль сначала убедил ее просто встретиться, потом усадил в свою машину, затем уговорил доехать до музея Висбадена, где хранили похищенное, и лишь получив под расписку рулон произведений, отпустил ее.