Александр Бойцов - Выдача преступников

Сергиевский Н. Д. Русское уголовное право. Часть Общая. СПб., 1911. С. 341.

Шнейдер М. А. Советское уголовное право. Общая часть. М., 1955. С. 48.

Иной смысл вкладывала в этот принцип М. И. Блум, справедливо отметившая, что в данной статье речь шла о деяниях, хотя и направленных против других государств, но совершенных в пределах СССР, т. е. подчиненных территориальному принципу. Однако ей так и не удалось раскрыть содержание принципа социалистического интернационализма. Вряд ли таковым можно считать договоры о временной дислокации на территории стран Варшавского блока советских войск или двусторонние договоры об оказании правовой помощи, заключенные между этими странами (Блум М. И. Действие советского уголовного закона в пространстве. Рига, 1974. С. 54–56).

Мартенс Ф. Ф. Современное международное право цивилизованных народов: В 2 т. Т. II. СПб., 1905. С. 401.

Ведомости Верховного Совета СССР. 1959. № 1. Ст. 8.

Внутригосударственный деликт приобретает свойства международного правонарушения лишь тогда, когда эти лица не получают предусмотренную местным законодательством судебную защиту, т. е. имеет место так называемый «отказ в правосудии». При этом в международно-правовой доктрине понятие «отказ в правосудии» употребляется в широком смысле (нарушение государством своих международных обязательств, касающихся иностранных граждан или юридических лиц) и в узком (запрещение обращаться или затруднение доступа в суды, задержка в рассмотрении дела или непредоставление надлежащих процессуальных гарантий, вынесение явно несправедливого решения и прочие акции, создающие преграды на пути справедливого судебного разбирательства).

См.: Руководящие принципы для предупреждения организованной преступности и борьбы с нею // Сборник стандартов и норм Организации Объединенных Наций в области предупреждения преступности и уголовного правосудия. Нью-Йорк, 1992.

Международные стандарты деятельности правоохранительных органов и уголовно-исполнительной системы. Сборник документов. Екатеринбург, 1999.

Хорошо известны тесные связи российской организованной преступности с мафиозными структурами Западной Европы и США (см.: Милюков С. Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа. СПб., 2000. С. 42). В меньшей мере отечественные криминологи осведомлены о таких связях с организованными группировками Японии, Тайланда и других стран этого региона, хотя правоохранительные органы Дальнего Востока уже столкнулись с необходимостью противостоять организованным преступным формированиям этих стран, и прежде всего Северной Кореи и Китая (Организованная преступность Дальнего Востока: общие и региональные черты /Отв. ред. В. А. Номоконов. Владивосток, 1998. С. 117).

Не случайно в некоторых договорах указывается, что предусмотренные ими преступления международного характера рассматриваются государствами-участниками для целей выдачи, как если бы они были совершены не только в месте их совершения, но также и на территории государств, которые обязаны установить свою юрисдикцию в соответствии с тем, что преступник является гражданином этого государства или преступление совершено против лица, пользующегося защитой этого государства.

Одной из первых зафиксировала указанные преступления в своем национальном законодательстве Франция во вновь принятом Уголовном кодексе (1992 г.). В его книгу вторую «О преступлениях и проступках против человека» включен раздел I «О преступлениях против человечества», объединяющий главу I (о геноциде), главу II (о депортации, обращении в рабство или массовом и систематическом осуществлении казней без суда, похищении людей, за которым следует их исчезновение, пытках или актах жестокости, совершаемых по политическим, философским, расовым или религиозным мотивам и организуемым во исполнение согласованного плана в отношении группы гражданского населения) и главу III (общие положения) (Новый Уголовный кодекс Франции. М., 1993. С. 56–58).

См.: раздел XXIV УК Испании «Преступления против международного сообщества (Уголовный кодекс Испании / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, Ф. М. Решетникова. М., 1998. С. 182).

Отдельную главу о преступлениях против мира, человечности и военных преступлениях, открывающую Особенную часть и насчитывающую 10 статей, содержит УК Польши 1997 г. (Уголовный кодекс Республики Польша. СПб., 2001. С. 109–114).

Еще большее число составов такого рода преступлений предусмотрено в российском УК 1996 г., глава 34 которого содержит нормы об ответственности за следующие виды преступлений против мира и безопасности человечества: планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны (ст. 353); публичные призывы к развязыванию агрессивной войны (ст. 354); производство или распространение оружия массового поражения (ст. 355); применение запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 356); геноцид (ст. 357); экоцид (ст. 358); наемничество (ст. 359); нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой (ст. 360).

К слову сказать, ст. 10 Устава Нюрнбергского трибунала допускает возможность признания преступной той или иной группы либо организации, но отвергает саму правомерность постановки вопроса об уголовной ответственности данных организаций как юридических лиц. Отвечать за учиненные ими преступления должны физические лица – члены организации, решение вопроса о личной роли и личной ответственности которых зависит от их индивидуальной вины.

По мнению американских юристов М. Бассиони и К. Блейксли, «по очевидным политическим причинам ныне не подходящее время в истории, чтобы поднимать вопрос о международной уголовной ответственности государств и подчинении государств юрисдикции Международного уголовного суда. Это время еще не пришло, но оно придет по мере того, как мир становится все более взаимозависимым» (цит. по: Верещинина В. С. Международный уголовный суд: новые перспективы? // Московский журнал международного права. 1993. № 2. С. 6).

См.: ст. 7, 8 Устава Международного Военного Трибунала от 8 августа 1945 г.

При известных обстоятельствах даже трагическая смерть простого человека может послужить детонатором большого взрыва. А что уж говорить о посягательствах на дипломатических агентов. Вспомним намерения организаторов убийства посла Мирбаха. В этом смысле, терроризм, как преступление международного характера, есть такая форма насилия, которая может быть направлена на то, чтобы оказать влияние на политику той или иной страны и добиться ухудшения или разрыва отношений между государствами или спровоцировать международный конфликт.