Яков Миркин - Правила бессмысленного финансового поведения

Берите их в руки так, как будто они только что закипели.

Операционный риск? Вы можете не знать, что он так называется. Но обязательно с ним столкнетесь.

Знаменитые князья Юсуповы. Бегство из красной России. Как жить в Лондоне и Париже? И на что?

« Ювелир Шоме принес мешочек с брильянтами, оставшийся у него с того времени, когда переделывал он… старинные ожерелья. Meшочек был приятным сюрпризом: об этих брильянтах забыли мы начисто » [42] Юсупов Ф. Ф . Мемуары. М.: Захаров, 2011. С. 261–262. .

Это мемуары «того самого» Феликса Юсупова.

А что дальше? Их украли. Но как?

« Я открыл ящик письменного стола, где хранил деньги и ценности, и увидел, что мешочек с брильянтами Шоме исчез » [43] Там же. С. 268. .

Слуги – вне подозрений. Визит к директору Скотленд-Ярда. Бесполезно. Тот запросил список гостей. Юсупов не дал, потому что « не всех знал ».

И дальше – ключевое, с точки зрения управления операционным риском.

« Разумеется, я сам был виноват, потому что взял себе за привычку и за принцип никогда ничего не запирать на ключ. Я считал, запереть – значит оскорбить слуг наших » [44] Там же. С. 268. .

Как всё решилось? Кто вор – Юсупов увидел во сне.

« Под впечатлением сна я позвонил по телефону «другу» и попросил зайти немедля. Не успел я положить трубку, как уже пожалел, что поддался чепухе. Обвинять человека на основании сна! И что я ему скажу? Хотел перезвонить, извиниться, отменить вызов. Но тут меня осенило – повторить с ним сцену, увиденную во сне.

Я сел у бюро и стал ждать. Минуты казались вечностью. Наконец «друг» явился. Вошел как ни в чем не бывало и, казалось, ничуть не удивлен был столь раннему приглашенью. Я указал ему на стул, глянул на него в упор и выдвинул ящик, в котором некогда лежали брильянты. Тотчас поняв, что я всё знаю, он бросился на колени, стал целовать мне руки, молил о прощении. Признался он, что продал брильянты какому-то заезжему торговцу-индусу. Ни адреса, ни имени его «друг» не знал. Чтобы преодолеть отвращение к нему, я подумал о его жене и детях. Ничего не попишешь. Пришлось забыть дело.

«Друг» этот более мне не встречался, но, пока жив он был, всякий год присылал мне на Рождество поздравительную открытку » [45] Юсупов Ф.Ф. Указ. соч. С. 279. .

Представим худший вариант: закрытие границ, «борьба с частником», валютой, тоталитарное государство, все активы – внутри страны. Несвобода, насилие.

Шансы на это минимальны, но всё-таки.

Должна найтись семейная стратегия и для худшего.

1) Есть вечные способы сбережения – земля, недвижимость, власть, которая даже в советской системе часто передавалась по наследству или конвертировалась в осязаемые ценности – в возможность детям выехать за границу и там добрать то, чего лишились родители.

В административной системе иметь слишком много этих активов (власть – тоже актив) – бессмысленно; удержать их почти невозможно, дикая конкурентная борьба.

Но иметь их нужно. Тщательно сохраняя все документальные права на утраченное. Вдруг когда-нибудь дело дойдет до реституции.

2) Что еще? Здоровье, образование, дети.

Дети? В таких системах – они тоже актив, если сильны, находятся в вечном рыскании, а, самое главное, способны удержать – своими связями, вниманием, личной опекой – старших, когда им без этого не выжить. Семьи, рассыпающиеся при рынке, разделенные городами и весями, вновь собираются внутри административных экономик в 3–4 поколения, потому что иначе не удержаться на плаву.

3) Есть ли еще какой-то понимаемый актив? Да, движение. Выживание в таких системах часто связано с мобильностью, с тем, что своим перемещением ты стираешь старые связи, старых недоброжелателей, и начинаешь свою жизнь почти с нуля.

В век тотального надзора сделать это труднее, но инженерия человеческих душ решала и не такие задачи.

4) Еще один актив – способность знать и соблюдать правила, по которым «всё устроено», и договариваться, удерживая как можно больше связей и посредничая в обмене услугами на административном рынке.

В самые тяжкие годы экстраверты, соединяющие людей, обладали наибольшей выживаемостью.

5) Всё это цинично, далеко от совести, потому что в таких системах на поверхности – не коллективизм, не подчинение общественному благу (всё это тоже есть), но пропаганда, насилие, токарная обработка мозгов.

6) Но всё-таки самый большой актив – любовь, добросердечие, против них невозможно устоять. Смешно, но, если их много, они поражают и удерживают карающую руку.

7) И еще актив – редкая и сложная профессия, потому что быть «редкоземельным», быть уникальным и полезным – это способ удержаться на поверхности, когда притапливает не ветер, а сама жизнь.

8) Все остальные советы – от лукавого. Клады зарывать? Мало ли петербургских историй о том, как находили то, за чем владельцы никогда не являлись?

Валюта? Ну да, она обязательно будет, и даже в самых различных видах и, может быть, понемножку. Но запрет на ее хождение и призыв «Граждане! Сдавайте валюту!» обесценивает любое решение иметь ее мешками.

Счета в банках? Здесь полно желающих рассказать о том, как в очередной раз заморозят счета или поднимут цены и обескровят сбережения – таких опытных людей у нас, как звезд небесных.

Золото? Не найдешь подземного хранилища и не заложишь тонну на все будущие времена, тем более, что золото имеет свойство потихоньку превращаться в промышленный металл.

Ювелирка? Картины и прочие предметы благородного обхождения? Без этого, конечно, никто не обойдется, хотя леденящими душу историями об ограблении коллекционеров полна криминальная история нашей матери-земли.

Наличка? О, этот номер не пройдет. Очередной обмен наличных, в просторечии называемой денежной реформой, и вы – никто, во всяком случае, в денежном отношении.

Что еще? Ценные бумаги? В этом месте наших рассуждений раздается хохот, потому что каждый знает, что ценные бумаги прекращаются двумя строчками в правительственном декрете, как это было в 1917—18 годах, а потом повторилась в конце 1920-х годов.

Куда же деться бедному российскому человеку?

А всего понемножку, как принято говорить, «диверсифицированный портфель», потому что, если наступит лихая година, то пригодится всё – пусть и будет продаваться за бесценок.

В каждой семье есть история о том, как за бабушкин бриллиант или золотую николаевскую монету спасли ребенка или старика, или просто купили еды, когда было невмоготу.