Николай Симонов - Очерки истории банковской системы России. 1988–2013 гг.

В 1994 г. было проведено 18 аукционов, на которых размещались 3-месячные ГКО, и 10 аукционов по 6-месячным ГКО. На трех аукционах были предложены облигации со сроком обращения один год. Хотя доходность по ним составляла 450 % годовых, спрос был невелик, и их доля в общей сумме реализованных ГКО составила только 2 %. Доходность 3– и 6-месячных облигаций колебалась в течение 1994 г. в пределах 70–150 %. Общий объем всех выпусков превысил 13 триллионов рублей. Доход государства от размещения ГКО составил в 1994 году 5 триллионов рублей. Но в общей структуре государственного внутреннего долга ГКО занимали к концу 1994 года всего 12 %.

ГКО не были именными или документарными облигациями. Они представляли собой «безбумажные» ценные бумаги. Их покупка и продажа фиксировались посредством записи на счетах в электронной памяти компьютерных сетей в депозитарии ММВБ. Номинал облигаций, выпущенных до 27 сентября 1994 г., составлял 100 тыс. рублей.

С 27 сентября 1994 г. Центральный банк установил номинал облигаций в размере 1 млн. рублей. Количество постоянных участников торгов было ограничено. Для получения статуса официального дилера кредитным организациям и финансовым компаниям требовалось заключить договор с Центральным банком на выполнение обязательств по обслуживанию государственного внутреннего долга.

В 1994 г. статус официального дилера на рынке ГКО имели 21 кредитная организации. Среди них – «Автобанк», «Мост-банк», «Онэксимбанк», «Сбербанк», «Столичный», «Торибанк», «Национальный резервный банк», «Мосбизнесбанк», «Диалог-банк», «Дальрыббанк», «Межкомбанк» и др.

В 1994 г. в российской банковской системе началась реструктуризация активов в пользу ГКО и ОФЗ. По данным Центрального банка, в суммарном объеме средств, расходуемых банками на операции с ценными бумагами, в конце 1994 – начале 1995 гг. примерно 70 % пошло на операции с ГКО, а остальное пришлось на акции (8,7 %) и векселя (7 %).

Схема реструктуризации активов выглядела следующим образом. Банки продавали на ММВБ иностранную валюту (в основном – доллары США), а на вырученные рубли приобретали государственные облигации; после погашения ГКО банки покупали на вырученные рубли иностранную валюту и фиксировали в ней полученный доход. Затем все повторялось.

В спекулятивной цепочке: доллар – рубль – ГКО – рубль – доллар, – самым слабым звеном был рубль. За период с 1 января 1992 г. по 1 января 1993 г. обменный курс рубля снизился со 110 до 414,5 руб./$1. В январе 1994 г. обменный курс составлял 1607 руб./$1. В середине 1994 года обменный курс опустился ниже 2000 руб./$1. Центральный банк вынужден был затрачивать немалые средства из своих тогда еще скудных золотовалютных резервов, чтобы справиться с ажиотажным спросом на иностранную валюту и не допустить падение обменного курса ниже допустимых значений.

11 октября 1994 года, во вторник, на очередных торгах ММВБ курс рубля по отношению к доллару упал на 845 пунктов – до уровня 3926 руб./$1, то есть почти на четверть. Любопытно, что выражение « черный вторник» стало крылатым лишь через год. Судя по всему, граждане России решили, таким образом, отдать дань своему страху перед непредсказуемостью финансовых рынков. После 11 октября 1994 года резко поползли вверх цены на продукты и товары. Сотни тысяч людей в результате массовых сокращений и закрытия предприятий остались без работы, миллионы пенсионеров и работников бюджетных организаций оказались на грани выживания.

« Черный вторник» произошел, по крайней мере, по трем причинам.

Во-первых, для Правительства необходимо было вывести обменный курс на уровень, на котором затем его можно было бы на более или менее продолжительный срок зафиксировать.

Во-вторых, решались краткосрочные задачи финансирования текущей бюджетной задолженности.

В-третьих, для руководства Центрального банка, выступавшего против отказа от плавающего курса рубля, именно такой способ девальвации рубля был попыткой предотвратить осуществление этой идеи.

Факт «исчерпания» валютных резервов, о котором В. В. Геращенко заявил 13 октября, не подтвердился. Хотя валютные резервы в июле – сентябре 1994 г. действительно сократились примерно на $2,5 млрд., их было вполне достаточно, чтобы погасить любые атаки на рубль. Согласно данным Центрального банка, валютные резервы денежных властей на начало октября составляли $4,2 млрд., в то время как общий объем торгов 11 октября равнялся $310 млн., а интервенции Центрального банка – $80 млн., что составляло менее 2 % от имевшихся на тот момент валютных резервов.

12 октября 1994 г. Президент Б. Н. Ельцин отправил председателя Центрального банка В. В. Геращенко, за два дня до этого вернувшегося в Москву из отпуска, в отставку. После этого в главном банке страны начался период безвластия (Госдума отказывалась утвердить в качестве председателя Т. В. Парамонову), окончившийся только в 1995 году назначением на пост главного банкира страны С. К. Дубинина, который считался креатурой В. С. Черномырдина.

Тогда же Б. Н. Ельцин дал указание секретарю Совета безопасности Российской Федерации О. И. Лобову сформировать временную государственную комиссию по расследованию событий 11 октября.

13 октября 1994 г. обменный курс практически вернулся к своему прежнему значению около (2900 руб./$1), но розничные цены в стране не снизились, а продолжили наступательное движение.

2 ноября 1994 года, Совет Безопасности заслушал и обсудил доклад О. И. Лобова «Об итогах работы государственной комиссии по расследованию причин резкой дестабилизации финансового рынка». Было принято решение (опубликовано в «Российской газете» 12 ноября 1994 г.) считать «обвальное падение курса рубля 11 октября 1994 г.» чрезвычайным происшествием, «представляющим угрозу национальной безопасности России». Непосредственной причиной инцидента была названа «раскоординированность, несвоевременность, а порой и некомпетентность решений и действий ряда федеральных органов исполнительной власти, непрофессионализм и безответственность некоторых должностных лиц». В числе последних были названы председатель Центрального банка В. В. Геращенко, его заместитель Д. В. Тулин, директор департамента Центрального банка А. И. Потемкин, министр экономики А. Н. Шохин, исполняющий обязанности министра финансов С. К. Дубинин и его заместитель А. Н. Вавилов.

Досталось в решении Совета безопасности и банкирам: В. И. Гусинскому («Мост-банк»), Г. В. Жуку («Нефтехимбанк»), П. О. Авену («Альфа-банк»), В. Б. Судакову (Международный Московский банк) и С. К. Овсянникову («Межкомбанк»), – за то, что извлекли максимальную выгоду «от спровоцированного обвального падения курса рубля».

В решении Совета безопасности от 4 ноября 1994 г. отдельным пунктом было выделено указание Правительству и Центральному банку до 1 декабря 1994 г. «разработать и внести предложения по специальному законодательному регулированию деятельности Сбербанка РФ». Речь шла о том, чтобы внести изменения в механизм «установления и оперативной корректировки (с учетом темпов инфляции) процентных ставок по вкладным операциям с населением». И это было как нельзя кстати. Низкие процентные ставки по депозитам, устанавливаемые ниже уровня инфляции, не стимулировали приток вкладов населения в Сбербанк, а к коммерческим банкам, предлагающим более высокий процент, население относилось с недоверием. Этим воспользовались мошенники, которые, пользуясь экономической и юридической неграмотностью населения, все более нагло и изощренно вовлекали его в свои аферы.