Глеб Васильев - Стакан

– И что же, замуж ты тоже за этого остолопа Ясносвета полетишь? – Халфмун пытался говорить насмешливо, но голос его предательски дрогнул.

– Не знаю, – пожала плечами Селия. – Он мне еще не предлагал руку и сердце.

– Про роскошное колье и белую лошадь забыла добавить, – сквозь зубы сказал Полулунок.

– Малыш, ты как будто сердишься? – тонкие брови девушки приподнялись, демонстрируя удивление, а губы сложились в кроткую улыбку. – Я пока что не связана ни какими обетами, и желаю лишь добра и счастья всем, включая моего будущего избранника и себя саму. А что касается моего избранника… Ты ведь и сам не предлагал мне выйти за тебя замуж.

Халфмуну нестерпимо захотелось сделать что-нибудь, чтобы навсегда стереть с лица Селии насмешливо-удивленное выражение, от которого его душа выворачивалась наизнанку. Сжимая и разжимая кулаки, юноша произнес: – Селия Кардиган, я готов отдать тебе свое сердце и обе руки. Прошу тебя, будь моей женой.

– О, Халфмун, это так мило, – Селия, не сбавляя шаг, чмокнула Полулунка в щеку. – Обещаю, что подумаю над твоим предложением.

– И… это все?

– Что ты, конечно нет. Тебе стоит знать, что ты первый, кто предложил мне супружество. Поверь, это очень важно для меня.

– Я такое впервые говорю, – Халфмун смутился. – Просто, понимаешь ли…

– Да-да, понимаю, – перебила его Селия. – Еще тебе следует усвоить, что такие предложения на бегу посреди леса, тараканов и другой мерзости не делаются. Если хочешь, чтобы девушка приняла тебя всерьез, ты должен пригласить ее в какое-нибудь место потрясающей красоты. Кроме того необходимо преклонить колено и преподнести своей избраннице в дар нечто совершенно особенное, а потом смиренно ожидать ее решения, каким бы оно ни было.

– Уверен, что какое-нибудь красивое место нам еще встретится. Пока же, Селия Кардиган, прими в знак серьезности моих чувств этот подарок – трофей, добытый мной в неравном бою, – встав на колени, Халфмун протянул девушке два гигантских бобровых резца.

– Фу, какая гадость! Ты сдурел что ли, что мослы мне эти отвратительные подсовываешь? Немедленно выбрось эту дрянь, чтобы я никогда больше ее не видела! – вспыхнула Селия. – Жених должен подарить девушке никак не меньше, чем роскошное кольцо с сияющими самоцветами.

– Вот ведь ядерное представленье! – воскликнул Трехручка. – И чего ж мне не подфартило бабенкой в той Виргинии родиться? Я б все женихов лесом слал, зато колец самоцветных нагреб бы будьте здоровы сколько!

– Эй! У нас тут свой разговор! – возмутился Полулунок.

– Вообще, для рыцаря из славного рода Силагонов, коим я и являюсь, непозволительно мечтать об иных статусах, – не обращая внимания на слова Халфмуна, сказал Бальтазар, – но судьбы дев Виргинии и впрямь выглядят весьма прельстительно.

– Жениться на доброй деве – что может быть лучше? – остановившись и перестав размахивать мечом, сказал Кратис. – Я по горло сыт своим одиночеством. Как только избавлюсь от уродства, первым же делом подыщу себе пару, чтобы жить с ней в гармонии, пока смерть не разлучит нас.

– ЗАКМОЛКНИТЕ ВСЕ! – заорал Полулунок и швырнул один резец в Трехручку, а вторым запустил в Бальтазара. – Я женюсь на Селии, во что бы то ни стало. Понятия не имею, где мне раздобыть кольцо, и каким именно должно быть место потрясающей красоты, но клянусь, что сделаю это! Ясно вам?

– Яснее ясного, как ясное утро ясного дня, – пролепетал Силагон.

– Ишь ты, какой ядерный мальчуган, – хмыкнул Трехручка.

– Верно говоришь, Полулунок, – сказал Ясносвет. – Речь твоя достойна будущего мужа.

– О, это было так страстно сказано, – Селия мечтательно прикрыла глаза, не дав понять, чьи именно слова ее впечатлили.

– Ну… чего встали? Пойдем дальше, не то так до конца жизни и будем в лесу болтаться, – проворчал Халфмун.

Кратис продолжил расчищать дорогу, а Селия уселась на его могучие плечи, сказав, что натерла ногу и пешком идти дальше не может. Она что-то весело щебетала на ухо великану, а тот благосклонно кивал головой и периодически похохатывал. Бальтазар и Трехручка семенили следом, завистливо поглядывая на девушку и перешептываясь о том, как хорошо та устроилась. Замыкал процессию мрачный Полулунок, смотрящий себе под ноги, чтобы не видеть Селии, оседлавшей Ясносвета.

Халфмун ругал себя за то, что выставился круглым дураком, сделав предложение Селии, и тут же оправдывался перед собой, думая о непостижимости любви. Он злился на себя за данную сгоряча клятву, но находил утешение в собственной твердости и решимости.

«Я, если быть откровенным, не так уж молод», – вел с собой мысленный разговор Полулунок. – «Когда же мне жениться, если не в скорейшем времени? Да и на ком, если не на той девушке, которую я спас от гибели?»

«Не зря тебя все дураком называют», – отвечал он самому себе. – «Думаешь, для той же Мергатройд ее Бублик кольца, колье, платья и лошадей белых добывал? И вообще, для города, в котором всех мужиков волки сожрали, у Селии требования высоковаты. Хотя, может, мужчинам Виргинии так и лучше вышло – волкам на обед попасть, если для женитьбы разве что луну с неба доставать не приходится».

«Ну ты и сравнил – Мергатройд и Селию! Тут вообще ничего пояснять не надо. А что на счет порядков, то со своим бобром в чужую хатку не лезут, знаешь ли».

«Не нравится сравнение? Что если я тебе про Унию напомню, а?»

«Тьфу ты, зануда. С тобой разговаривать – только время впустую тратить», – рассердился Халфмун и дальше шел, старательно гоня из головы любые мысли.

7

Халфмун воспрянул духом лишь поздним вечером, увидев взошедшую северную звезду. Полулунку показалось, что та подмигнула ему с небес, как бы говоря: «Все в порядке, дружище. Ты следуешь за мной, а все остальные – за тобой. Стало быть, ты тут главный. После меня, конечно».

– Завтра пойдем туда, – Халфмун махнул рукой, указывая путь. – С каждым днем и с каждым шагом мы все ближе к нашей цели. И я клянусь, что доведу вас до нее.

– Позволю себе поклясться, что намерен поймать тебя на данном слове, если ты вздумаешь преступить сию клятву, – заявил Бальтазар.

– Тссс, тише, – зашипел Кратис, державший на огромных ладонях свернувшуюся клубочком Селию. – Девочка спит.

– Не спит, а спала, – проворчала Селия. – Если вы сейчас же не замолчите, то клянусь, что и вам сегодня поспать не случится.

– Прямо день прекрасненьких клятв, – хмыкнул Трехручка и, поймав на себе взгляд девушки, испепеляющий даже сквозь вечерний сумрак, поспешно добавил: – Сырица сдохла, хвост облез, кто скажет слово, тот ее и съест. Сладеньких снов.

Были ли ночные грезы сладкими или нет, Полулунок не смог бы сказать, так как момент пробуждения разнес его сон вдребезги. Он проснулся от того, что кто-то схватил его под руки, рывком поднял с земли и поставил на ноги.