Илья Чернецов - Вакуум. История открытия себя

Этот клуб. Смеющиеся, отдыхающие парни и девушки, музыканты с ультра-серьезными заточками. Открывается дверь. Из неё в помещение медленно вливается дым, как из прорвавшейся плотины и стелится по полу. Вступительные аккорды “Highway to hell”. На пороге – Коммандос. Арнольд Шварценеггер с полосками на лице и гранатами на ленте через плечо. У него в руках несколькоствольный автомат. Длинный, черный, с вращающимися дулами. Внезапно наступает тишина. Все смотрят на Арнольда.

Арнольд молча вскидывает автомат и спускает курок. Стволы начинают вращаться, с огромной скоростью отправляя пули в улыбающихся и отдыхающих парней и девушек. Из их тел вырывается кровь сквозь свежие пулевые отверстия. Внезапно улыбки слетают с лиц каждого собравшегося здесь. Парни, девушки, пиздюки и пиздюшки, музыканты, устроители, бармены падают одни за другими. Те, кого еще не достало, пытаются убежать. Но хуй скроешься от монументального Арнольда и его длинного черного автомата со вращающимися стволами. Арнольд молча, тяжело идет вглубь, посылая по несколько пуль каждому, кто еще стоит на ногах. Под его тяжелыми ботинками хлюпает кровь. Играет “Highway to hell”, впервые что-то приличное в этом гадюшнике. Стаканы с коктейлями уже не доставят удовольствия посетителям, а выручка с них ни к чему устроителям. Потому что все умирают. Один за другим. С воплями, искаженными ужасом ёблами и выпадающими на грязный пол кишками.

И только Макс Покров падает не меняя выражения лица, не срываясь в истерике. Он просто оседает и смешивается с общим ковром из трупов. Что жил, что умер – одна хуйня.

Отличная сцена. Потрясающая своей гармоничностью, завершенностью. Это было бы лучшее применение всей этой толпе уебанов.

Проблема в том, что тогда никого бы не осталось в мире. Мир стал бы пуст. И даже насекомые. Их тоже бы не осталось, потому что уж эти то твари куда более примитивны чем люди.

Так что надо как-то найти для себя что-то.

Пойду поссу.

***

Выхожу из сортира.

Айдар.

– О, здорово, чувак. Как тебе сэйшн?

Он знает как меня зовут, тем не менее называет "чувак".

– Кайф, кайф. Вот круто. "Витамины" жгут. Да? Да ведь? Ну точно. Кайф.

В своей манере бесконечного восхищения всякой беспонтовой хуйней Айдар восторгается неким "Витаминам" и общему состоянию концерта. Дерьмового концерта в дерьмовом клубе. И ведь ждет от меня реакции. Вот смотрит мне в лицо и ждет реакции.

–Дерьмо, а не концерт.– Говорю.

–А! Сейчас они выйдут, пойдем познакомлю.

Мне насрать на витамины, пестициды, его знакомых и кучу прочего всего. Я пьян, я окружен вакуумом, я в нигде и сам никто. Мы идем к бару.

– Скоро Зелёный здесь появится,– говорит Айдар, садясь.

Какая разница зелёный, красный, черно-белый? Это не Оззи Озборн. Это сраный нефор-певец в сраной нефор-группе, играющей сраную музыку. Которая стопудов и не панк-рок даже, а просто какое-то дерьмо.

Рядом с ближайшим ко мне стулом стоит местный бык. И опирается на него частью жопы.

– Свободно?– Спрашиваю.

– Я чё сижу на нем?– Спрашивает меня бык.

– Это вежливость.– Отвечаю.

– При чем тут вежливость, мы чё, в театре?– Ну вот оно, животные повсюду. Он прямо развернулся ко мне всем телом. Его так и тянет на приключения. Сраный пидор.

– Слушай, братан. Вот ты оперся на стул. И что мне просто взять и сесть? Это нормально для тебя? В натуре нормально? Если тебе не нужен стул просто скажи, что он тебе не нужен. Не надо начинать тут про театры и про любую другую хуйню.– Говорю.

– Да просто уточнил, братан. Давай, удачи.– Говорит и отворачивается к своей компании.

Вот блять что за хуйня? Это же просто вежливость. Неужели так плоха вежливость? Везде-то эти условности, везде свой код. У каждой-то твари по сценарию. Никак-то нельзя просто жить и радоваться. Просто быть собой. Обязательно нужно лавировать, входить в роль. Как в игре: Если ты проходишь миссию не по сценарию, то либо твой напарник умирает, либо ты, либо "ценный груз" и нужно проходить всё заново. Никаких блять вправо и влево, всё по рельсам. Почему кругом одни условности в мире, который безграничен?

Мазик скачет в обнимку со школьниками у сцены. Это что, то, ради чего он был создан? Ради этого его сложная физиология, душа, самосознание?

А вот не похуй, а?

А вот не похуй. Не похуй!

Потому что всё завязано на людях. Каждая мелочь. Ты не можешь просто быть собой. Быть один. Потому что ты слаб. Потому что каждый слаб. Потому что продует и всё, ты болеешь. А не будешь лечиться – умрешь. Когда-то в Европе люди вообще умирали от того, что не мылись. Тело чертовски хрупкое. А жизнь потрясающе многообразна. Ты не можешь не коммуницировать. Потому что иначе нужно знать всё и уметь всё.

А кроме того потому, что вокруг полно гандонов, которые только и ждут возможности покорить тебя, унизить и использовать на полную. И которые – реальная власть в пространстве, в котором ты живёшь.

–Жги!– Орет Мазик. Если его видит Бог, то наверное чуток расстраивается.

Чем я лучше? Тем, что задаю себе вопросы. И однажды ответы на эти вопросы сделают меня человеком.

Из специальной комнаты для музыкантов вышел парень, чьи плечи моя мама назвала бы цыплячьими. В шортах, кедах и с зеленым ирокезом. На вид лет больше чем Мазику. Значит еще более деградант.

Невзрачный и неприметный как повторяющийся орнамент на обоях. И даже зеленый ирокез никак не выделяет его.

– Вот, Илюх, знакомься, это Зелёный, главный "Витамин".– Айдар знакомит меня с ним.

– Привет.– Говорю.

– Привет.– Говорит Зелёный.

Айдар наверное ожидал, что я буду несказанно рад знакомству. А я не считаю нужным оправдывать чьи-то ожидания.

– Да. Я же тебе не рассказывал,– говорит Айдар Зеленому,– мы делаем группу. Илья наш вокалист и идейный вдохновитель.

– Давно в панк-роке?– спрашивает меня Зелёный.

– Достаточно.

Айдар что-то спросил у Зелёного, и у них завязался диалог. А мне весь этот балаган уже порядком поднадоел. Не знаю что мне делать дальше, но с этим дерьмом мне точно не по пути.

– Бармен, водки, пива, еще раз водки и снова пива. Налить и отойти.

***

ГЛАВА 13. СМЕРТЬ

Ты классный. Ты уникальный. Ты неподражаемый. А потом ты умрешь. Потом ты станешь сначала гнилым, потом съеденным. Тебя не станет. И ничего от тебя не останется. А когда умрут твои близкие, тогда от тебя не останется даже воспоминаний. Ты просто исчезнешь. И возможно когда-нибудь лишь ветер вспомнит о том, как ты сказал ему однажды: «Блять, заебал дуть!»

23 декабря 2004 года. 23:00. До Нового года рукой подать.

Я, Нава и Мазик вываливаемся из "Жары". Я прямо в хлам. С нами бабы. Две штуки. Одна со мной, одна с Мазиком. Нава в пролете. Кайфовые тёлки, прямо статуэтки. Точеные, улыбающиеся, свежие. Вечер реанимирован. Сейчас только до Мазика хаты и там уже всё вообще огонь.