Барбара Росса - ШОУ

– Что здесь делает этот человек? – изумленно спросил портье у Лего. – Ведь до самолета еще четыре часа, а до нашего аэропорта полчаса езды?

Лего долго успокаивал взволнованного пережитым дедушку, еле-еле уговорил отправиться спать, наказав портье позаботиться о его пробуждении утром.

«Может быть, только поэтому я и не дождалась колыбельной на ночь», – понадеялась Виэра.

… Шоу уже поджало свои крылышки и ножки, переплелось лентами, шнурами и цепочками. Подогнулось и подоткнулось матами, шторами и занавесями. Приглушило свой блеск и плеск своих музык. Ощущая себя мягким, но грузным, большим, но маленьким, веселым, но приунывшим, Шоу пока и не готовилось к быстрому разворачиванию и немедленному реагированию… Е му приходилось дремать под убаюкивающий стук колес, под гул моторов, при этом не замечать ни дождя, ни ветра, противопоказанных ему по определению , как тряпичной кукле или Железному Дро восеку, или как Страшиле и Элли . Его путь по дороге, вымощенной добрыми намерениями, вел в очередную Волшебную страну, навстречу детским снам…

Лего любил своих артистов, мальчиков и девочек. Мог рассказывать о них часами.

– Вот, например, Рашид. Он с Кавказа, до ближайшего города – сотни километров. Жил высоко в горах, пас овец. Ничего не знал о цивилизации, телевизора даже никогда не видел. А сейчас, заметь, у них у каждого свой лэп-топ, дивиди, телефоны меняют как перчатки… А вот Стэс, ты помнишь его? Самое смешное – ему приходится на свою черномазую физиономию надевать маску негритенка. Знаешь, как он у нас оказался? После тюрьмы! Вдвоем с приятелем угнали машину. Представляешь, накинули удавку водителю, выкинули из затрапезного опеля, и ну гонять по городу. Их задержали, был суд, два года сидел… Там, говорит, спасался от домогательств тем, что беспрестанно жонглировал шариками и учил всех подряд. Этим и зарабатывал. Достиг совершенства. Наверное, поэтому теперь на репетицию по групповому жонглированию не ходит – не заставишь.

Выбросили его из тюрьмы через два года – без денег, без документов… Первое, что он увидел, выйдя на свободу, – афиши нашего Шоу. Там портрет красавицы Жюли… Пришел ко мне, показал всё, что умеет, рассказал свою историю. Я помог выправить документы. Второй год с нами ездит.

Или Кин. Это отдельная история. Никогда никаким видом спорта не занимался, но очень хотел работать в Шоу. Пришел, 18 лет, худенький такой, прихрамывает. Его никто из тренеров брать не хотел. Спрашиваю – что умеешь? Он говорит: а что надо? Ну, говорю, надо на ходулях ходить. Умеешь? Он говорит – умею. Ну, хорошо, завтра репетиция, надо пройти на ходулях. Оказывается, за ночь – понимаешь, за ночь! – научился ходить. Обычно на это дней 10 уходит. Упорных тренировок. Да и в одного этим не занимаются. Надо чтоб кто-то подсаживал как минимум. Как он это сделал – я не знаю. А теперь еще и танцует. Это вообще история! У нас работала хореографом Мила Вернитская. Она просто плакала – уберите его от меня, это какой-то цереброспинальный паралич! А он не уходил, говорил, ну можно я здесь, сзади, буду делать что-нибудь… На станке занимался до слез. Колени ему там выпрямляли – это больно очень… Однажды он легкие себе отбил – я тоже отбивал, знаю как это. Упадешь на спину – и дышать не можешь. В реанимацию его увезли. Вот с тех пор он и не курит.

И таких историй не счесть. Некоторые навсегда расстаются с манежем – Денни, например, прыгая с лопинга – это качель такая гигантская – пятки сломал: два месяца его восстанавливали, мы оплачивали лечение. Но он вернуться не смог, теперь инвалид.

– Правда? – испугалась Виэра.

– Знаешь, я стал к этому по-другому относиться. А сначала очень переживал. Себя винил – ведь я же их в это втравил… А теперь нет. Профессионалы говорят: такая работа. Специфика – опасно для здоровья.

– Вот я никогда спорт не любила, – сказала Виэра, – какое-то издевательство над своим организмом. Чего ради?

– Вообще, они говорят, что ради искусства.

– Так и говорят?

– А ты с ними пообщайся – поймешь. Вообще, все просто замечательные ребята. Я иногда удивляюсь, как они такими оказались, и как такими сумели остаться.

Виэра подумала: «Это же ты их всех собрал воедино!». А потом спросила:

– А девочки?

– Жюли – солистка – оказалась у нас случайно. Красавица Анна, с которой мы репетировали два года подряд, воздушная акробатка, забеременела. Хотя была несовершеннолетней. Ну что делать, не абортировать же! Жизнь – она сама выбирает… Случайно кто-то вспомнил, что видел подходящую девочку на цирковом фестивале, Жюли то есть. Выписали ее из маленького захолустного городка, я поехал ее встречать в аэропорт. Крохотная, как воробышек, всего боится… Кроме высоты. Они ведь работают без страховки. И ни черта она там не боится – летает себе на высоте 25 метров – и хоть бы хны.

– Я очень боюсь высоты, мне каждый раз страшно даже смотреть, как они там, наверху… Сердце в пятки уходит.

– Пю-Пю, – продолжил Лего, – это толстушка наша. Ее так во Франции называют, «птичка-невеличка». Под сто килограммов. Она из цирковой династии. Дрессировала собачек, представляешь, ходит по манежу этакая секс-бомба с хлыстиком. Она мне понравилась, смешная, толстая. Вот я ее и заставил в кольцо залезть – это вроде бы пародия на воздушную гимнастку. Но ты же понимаешь: если у пародиста нет голоса – то это уже и не пародия. Так что ей пришлось весь арсенал научиться делать – растяжки, шпагаты… да не на манеже – в воздухе! Сначала работала со страховкой. Первые недели орала, как ненормальная. И даже при зрителях первое время визжала. Я только поощрял – за каждый крик выписывал премию, небольшую, конечно… Теперь привыкла.

– А за улыбки в конце Шоу ты им тоже платишь?

– Наоборот, не вышел на поклон – минус пять процентов. Вышел, но не улыбнулся, – десять.

– Ты Карабас-Барабас.

– А ты Мальвина. Девочка с голубыми волосами, которая всех учит жить…

На этом обмен колкостями закончился.

…Вместе они съездили посмотреть место под шапито. Гигантский шатер решено было установить за городом, на красивой зеленой поляне, по соседству с развлекательным комплексом, куда каждый вечер тянулся поток горожан и туристов.

Виэра и Лего заключили с владельцем земли – муниципалитетом – договор, при этом выслушав немало предупреждений. Требовалось много денег: арендная плата за место, проведение коммуникаций, подключение электричества, за охрану, вывоз мусора… Во всё это Виэре вдумываться не хотелось. Она наслаждалась сменой деятельности и тем, как Лего делает всё быстро и жестко – никого не раздражая и, в то же время, никому не позволяя свернуть себя с намеченного пути.