Стивен Хайат - Игра, старая как империя

Что действительно поражает, так это то, что, несмотря на очень высокие ставки на развивающиеся страны и такую высокую потенциальную общественную поддержку более справедливого решения, кампания за облегчение долгового бремени оказалась такой неэффективной. Это произошло частично потому, что трудно поддерживать глобальную некоммерческую кампанию, располагая неорганизованными сообществами активистов и рядом неправительственных организаций. Также это произошло потому, что кампания столкнулась с могущественными, хорошо защищенными интересами.

Тем не менее, еще одно основное препятствие создали, скорее всего, мы сами. По сравнению с насущными потребностями многих стран, чистой величиной «сомнительного долга» и утечки капитала, требования движений за облегчение долгового бремени были уж слишком умеренными. Для того чтобы действительно изменить ситуацию, нам необходимо сосредоточить свое внимание на двух тесно связанных, но, несомненно, более спорных аспектах проблемы долга/утечки капитала.

1. Сомнительный долг, полученный недемократическими или мошенническими правительствами и потраченный на проекты с завышенной стоимостью, помощь теневым банкам, приватизацию уцененной собственности, утечку капитала и коррупцию. По моим собственным приблизительным оценкам, на сомнительный долг может приходиться около трети от 3,7 триллиона долларов непогашенной задолженности развивающихся стран. С середины 1980-х годов лично я и другие критики долгового вопроса призывают участников кампаний, выступающих за списание долгов, например сетевую организацию «Юбилей» (Jubilee) и интернет-сайт «Расследование международного грязного долга» (Probe International’s Odious Debt), к восстановлению фундаментального правового принципа, по которому такие долги не должны принудительно взиматься в судебном порядке в международных судах. [367]

2. Огромные фонды анонимных, не облагаемых налогом утекших богатств Третьего мира, которые сейчас хранятся в оффшорах, – значительная доля этих богатств финансировалась за счет сомнительных займов, растранжиривания природных ресурсов, мошеннической приватизации и других финансовых трюков. Большая часть этих богатств, общая сумма которых оценивается в 5 триллионов долларов, приходящихся на долю отдельно взятого Третьего мира, была вложена в активы Первого мира, принося своим владельцам необлагаемые налогом доходы и щедрые вознаграждения частной банковской инфраструктуре по всему миру.

В этом деле на кон поставлены суммы, касающиеся сомнительных долгов и утекшего в «налоговый рай» богатства, значительно превышающие тот мизер, за который бились вплоть до настоящего времени активисты кампаний за облегчение долгового бремени. Сомнительные долги и утечка богатств сказываются на странах и со средним, и с низким уровнем доходов. Данные проблемы взывают к ответственности ведущих частных мировых финансовых учреждений, юридических и бухгалтерских фирм, создающих каналы для утечки капитала Третьего мира и продолжающих обслуживать их. С 1980-х годов некоторые такие учреждения стали в разы больше и влиятельнее Всемирного банка или МВФ. [368]

Если движение за облегчение долгового бремени захочет взяться за решение этих более серьезных проблем, можно будет добиться многого. Дальнейшие действия могут быть следующими.

1. Проведение систематических ревизий долгов и создание глобальной организации по возврату активов, которая поможет развивающимся странам вернуть украденные богатства.

2. Восстановление доктрины «сомнительного долга», [369]в которой указано, что внешние долги, полученные диктатурами или использованные в целях личного обогащения, нельзя потребовать в принудительном порядке.

3. Более серьезное международное сотрудничество в налоговой сфере и обмен информацией между налоговыми органами Первого и Третьего мира, возможно, включая создание Налогового ведомства при Всемирном банке, который до сих пор не обзавелся ни одним подобным учреждением!

4. Кодексы поведения для транснациональных банков, юридических фирм, бухгалтерских фирм, хедж-фондов (фондов риска) и корпораций с целью снижения активности в содействии предоставлению сомнительных займов, отмыванию денег и уклонению от налогов.

5. Установление в законодательном порядке унифицированного, минимального, многостороннего подоходного налога на оффшорный «анонимный» капитал, выручка с которого может быть направлена на финансирование помощи в целях развития. (Даже 1 %-ный годовой налог на капитал, хранящийся на анонимных банковских вкладах, может принести 10–20 миллиардов долларов в год при поддержке стран Организацией экономического сотрудничества и развития).

Можно разработать множество других идей в указанных направлениях. Очевидно, что потребуются значительные организационные усилия и просветительская деятельность среди многочисленных неправительственных организаций, для того чтобы организовать хотя бы одно подобное мероприятие. Тем не менее, самым важным условием является политическая смелость – готовность выйти за пределы пока еще ограниченной области действия движения за облегчение долгового бремени.

Ранее я выразил сомнение в уместности использовании «уходящей, как вода в песок» иностранной помощи, для того чтобы покончить с нищетой. Большинство первоочередных кандидатов на облегчение долгового бремени просто сталкиваются с трудностями в распоряжении этой помощью. Данная скептическая точка зрения недавно получила дополнительную поддержку – появились тревожные сообщения о том, что коррумпированные правители богатых природными ресурсами стран, таких, как Демократическая республика Конго и Малави, расходуют помощь, предоставленную для облегчения долгового бремени, на новые подозрительные займы и закупку оружия.

Основная проблема, замалчиваемая некоторыми участниками кампании за облегчение долгового бремени и традиционными экономистами волны «Покончим с нищетой сегодня», заключается в том, что борьба с нищетой состоит не только в снабжении москитными сетками, противомалярийными вакцинами и питьевой водой или обеспечении стабильного развития образования, сохранении денежных сбережений, предоставлении технологий и помощи. Если смотреть в корень, как показывает пример Китая, долгосрочное сокращение бедности требует содействия глубоким структурным изменениям. Такие изменения предполагают перераспределение общественных ресурсов, например, земли, образования, технологий и политической власти. Подобные идеи, скорее всего, никогда не смогут понять технократы БВУ, но если и поймут, то в ужасе отпрянут от них. Тем не менее, они лежат в основе каждой значительной истории успешного развития, которые мы знаем.