Пол Винья - Машина правды

Эта проблема присуща не только развивающимся странам. В США 7,7 процента населения не охвачены банковскими услугами, то есть не имеет банковских счетов; 17,9 процента считаются частично охваченными, то есть пользуются услугами микрофинансовых организаций, берут кредиты под ежедневный процент и т. п. [180]. В Балтиморе 14 процентов жителей не имеют доступа к финансовым инструментам; в Мемфисе таких жителей 17 процентов, в Детройте и Майами — 20 процентов. Даже представители среднего класса не всегда могут успешно подтвердить свою благонадежность. Например, многие виды выплат по кредитам не фигурируют в скоринговой модели FICO, которой банки по умолчанию пользуются для оценки кредитоспособности клиента. И все же большинство из нас воспринимают свидетельство о рождении, водительские права, выписку со счета и кредитную историю, то есть главные доказательства благонадежности, как нечто само собой разумеющееся. Поэтому самые серьезные перемены, конечно, произойдут в развивающихся странах.

По оценкам Всемирного банка, более двух миллиардов взрослых жителей Земли лишены доступа к банковским услугам [181]. Однако есть и хорошие новости: сочетание гуманитарных и коммерческих интересов породило массовое движение за допуск беднейших слоев населения в мир современных финансов. Это, несомненно, порадует и тех, кто ищет новые рынки сбыта, — если задачу удастся решить, нас ожидает беспрецедентный экономический бум. Надо лишь свести воедино новые рынки, новых потребителей, новые продукты и триллионы долларов неучтенного капитала, который они с собой принесут.

Хотя термин «не охваченные банковскими услугами» используется широко, он не совсем точен. Отчасти, конечно, он отображает реальное положение дел: эти люди действительно не могут воспользоваться стандартными банковскими предложениями, что серьезно осложняет им экономический обмен. Однако он же создает впечатление, будто достаточно просто открыть им банковские счета. Но, как показал опыт применения биткоина и блокчейнов, одноранговая система цифрового обмена, избавленная от громоздких, дорогих и по определению недемократичных банковских механизмов, может предложить более эффективный путь развития.

Тем не менее в наши дни банки активно участвуют в дебатах о «финансовой инклюзии». Среди ключевых пунктов в долгосрочном плане ООН по искоренению нищеты числится «поощрение и расширение доступа к банковским, страховым и финансовым услугам для всех категорий населения» [182]. А Всемирный банк предлагает особую инициативу под названием «Всеобщий доступ к финансовым услугам к 2020 году» (UFA2020). Как утверждает Консультативная группа по оказанию помощи беднейшим слоям населения, в 2013 году ряд финансовых структур, коммерческих и благотворительных организаций, инвестиционных фондов и тому подобного направил 31 миллиард долларов на расширение финансовой инклюзии. Ожидается, что ежегодно сумма отчислений будет возрастать на 7 процентов.

Чем здесь может помочь технология блокчейн? Давайте вспомним, что изначально хотели создать ее разработчики — улучшенную универсальную систему записи и хранения данных, которая не поддается фальсификации и в любой момент будет доступна всем желающим. Такой замысел существенно меняет расстановку сил между крупными институтами — правительствами или корпорациями — и тем населением, которому они в идеале призваны служить. Контроль над собственными данными позволяет нам реализовать свои гражданские права и обеспечивает незыблемую основу для взаимодействия с окружающими. И наоборот, если мы не можем контролировать информацию, если она переменчива и недостоверна (идет ли речь о данных, связанных с нашим имуществом, или об истории платежей по коммунальным счетам), это ставит нас в заведомо проигрышную позицию по сравнению с теми, кто обладает всей полнотой власти. Такое неравенство сил как раз и объясняет — позволим себе воспользоваться подзаголовком книги Эрнандо де Сото, — «почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всем остальном мире» [183]. Сейчас у нас появилась возможность решить проблему дисбаланса, и от одной лишь этой перспективы уже захватывает дух.

В сущности, главная ценность блокчейна — это система цифровых меток, которую он предоставляет. Когда житель развитой страны покупает дом или машину, регистрирует собственное дело или заводит семью, это всегда подтверждается официально: контрактами, патентами, свидетельствами, актами приемки-передачи и пр. Каждая бумага заверена уполномоченной инстанцией. Печать на ней, конечно, всего лишь символ, но очень могущественный. Фактически это символ «истины».

Вероятно, вам и в голову не приходит, что кто-то может оспорить ваше право собственности на дом или машину, или законность вашего бизнеса, или факт рождения вашего ребенка. Но если бы такое случилось, то вы бы просто предъявили официальный, нотариально заверенный документ. Его наличие автоматически делает вас полноправным и законным хозяином или попечителем. Самое же главное в документе — это проставленная дата, поскольку она свидетельствует: произошло важное событие (рождение, вручение диплома, свадьба, передача имущественных прав). Благодаря ей вырабатывается общая, единая версия истории, на которую может сослаться любой из нас.

Первые печати датируются 7600 годом до н. э. и появились на территории современной Сирии. Это были вырезанные из камня небольшие цилиндры (цилиндрическая печать), которые цепляли на ожерелья, браслеты или просто прикалывали к одежде. Они использовались как личная подпись и были у каждого — от царя до раба [184]. Позже печати приобрели знакомую нам плоскую форму, однако их предназначение не изменилось: оттиск на глине или воске удостоверял подлинность документа и личность подписавшего. Эта традиция жива до сих пор, хотя мы, жители развитых стран, о ней даже не задумываемся. Скорее при слове «печать» мы думаем о неудобствах, связанных с походом в официальные инстанции. А ведь сила печати огромна. Именно ее нам и предлагает блокчейн. Открытый, общедоступный и общепризнанный реестр, который можно проверить в любое время, играет примерно ту же роль, что и печать: подтверждает, что некое действие совершено в указанное время при определенных обстоятельствах. Причем делает это таким образом, что изменить запись в одностороннем порядке не сможет ни частное лицо, ни правительственная структура.

Вполне вероятно, что блокчейн заменит нотариальные конторы (возможно, в виде отдельных государственных платформ или общей универсальной платформы, неподвластной отдельным правительствам). Неудивительно, что первые попытки применить блокчейн вне криптовалютных систем связаны как раз с нотариальными услугами. Специалисты из техасской компании Factom быстро осознали, что официальные документы можно заносить в неуязвимый реестр, и создали аудиторский сервис, чтобы отслеживать любые изменения в финансовых документах. Если эта модель приживется, она позволит перевести все процедуры ежеквартального и ежегодного аудита в режим реального времени. Отдельного упоминания заслуживает компания Stampery — детище талантливого молодого предпринимателя из Испании Луиса Куэнде, запустившего в возрасте 12 лет свой первый проект по разработке ПО, а к 21 году заслужившего репутацию одного из самых смелых инноваторов мира. Stampery собирает хеши различных документов и фиксирует все их изменения в блокчейн-реестре, предоставляя отчет об их статусе компаниям, вовлеченным в переговоры или судебные разбирательства. Таким образом можно, например, отследить историю правки, которую различные юристы и подписанты вносили в контракт на разных стадиях обсуждения будущей сделки.