Владислав Дорофеев - Кризис есть кризис: Лидеры российской и мировой экономики о путях выхода из кризиса

– Так в чем же дело?

– Просто когда финансовые рынки захлестывает ажиотаж и маниакальная жадность, голосов скептиков слышать никто не желает. Если раньше главным критерием и мерилом достоинства компании была ее прибыль, то теперь – рыночная капитализация. А это, как оказалось, материя чрезвычайно изменчивая. Если перегретый фондовый рынок дает пресловутую рыночную стоимость и она считается «справедливой», аудитор не вправе выразить особое мнение – завышена ли эта оценка и тем более на сколько именно. Джордж Вильямс, многие годы возглавлявший в XIX столетии нью-йоркский Chemical Bank, объяснял свой успех «страхом перед Господом». Но любой страх во время бума подавляется так называемым эффектом Кассандры: чем больше предупреждений, тем больше пренебрежения к рискам. Особенно когда игра идет на деньги инвесторов, а не на свои кровные. В такой ситуации аудиторский консерватизм и попытки сдерживания раздутого «пузыря» были и будут безуспешными, и не только на Уолл-стрит.

– Тем не менее определенное давление на аудиторов оказывается. Собираетесь ли Вы минимизировать собственные репутационные риски, чаще делая столь не любимые клиентами оговорки в заключениях?

– Иногда к этому вынуждает система регулирования. Например, орган аудиторского надзора Великобритании – совет по финансовой отчетности предложил в этом году особую формулировку для случаев, когда аудируемая компания не может подтвердить источники будущего финансирования своих операций. Аудитор должен выразить «серьезное сомнение» в продолжении деятельности такого клиента в течение ближайших 12 месяцев. Ясно, что это будет означать подписание ему смертного приговора. Более того, парадокс состоит в том, что подобное предостережение аудитора может потерять для общества всякий смысл, если будет использоваться повсеместно и в одной формулировке. Можно обложить оговорками любую компанию, но кто от этого выиграет? Поэтому мы выдаем такие оговорки только тогда, когда сделали все, чтобы они не понадобились. А для этого в первую очередь важна убедительность самих директоров, управляющих бизнесом. Насколько продуманно они смогут обосновать эффективность намеченной стратегии выживания. Многое зависит и от кредитующих банков, которые вполне могут взять на себя риск предоставления определенных гарантий, ведь, потеряв заемщиков, они теряют и свой бизнес.

– У российских финансовых властей были собственные идеи по привлечению аудиторов к оценке рисков их клиентов, в частности банков. Так, Минфин и ЦБ уже давно готовят поправки к законам «Об аудиторской деятельности» и «О Центральном банке», обязывающие аудиторов информировать Центробанк о тех событиях в жизни клиентов, которые сейчас составляют аудиторскую тайну…

– Мы за конструктивное сотрудничество с органами банковского надзора, но всегда были категорически против попыток сделать аудиторов «агентами влияния», а взаимодействие с ними – «улицей с односторонним движением», где информация движется в сторону регулятора. Что с ней дальше будет происходить, никому до конца не ясно. Так в жизни не бывает, это непродуктивное усилие. Разрушить хрупкое доверие банков к аудиторам можно одним махом. Зато потом мы будем на годы обречены играть с банками в казаки-разбойники.

– А какое взаимодействие с регулятором Вы считаете конструктивным?

– Аудиторское заключение, которое аудитор выдает, а клиент предоставляет в органы банковского надзора, в принципе достаточная информация, чтобы ответить на все вопросы, которые есть у регулятора к банкам. Мы готовы взаимодействовать с банковским надзором при обсуждении результатов проведенных им внешних проверок.

– Не все аудиторские заключения качественные, бывают и «нарисованные»… А бывает, что «нарисованную» отчетность от достоверной не отличить…

– Это вопрос стандартов – бухгалтерских, аудиторских, значит, надо рассматривать вопрос об их изменении. Но разве это вопрос к аудиторам? Мы всегда выступали за совершенствование аудиторских стандартов и переход от российских стандартов бухгалтерского учета к международным. Полагаю, что в результате кризиса существующие стандарты учета и отчетности будут существенно пересмотрены и в конце концов возникнут единые стандарты, которые одинаково читаются и соблюдаются как в США, Европе, так и в России, Азии и т. д.

– Новая редакция закона об аудиторской деятельности c 2010 года передает регулирование этой деятельности от Минфина рынку через саморегулируемые организации. Не кажется ли вам уход государства от контроля за деятельностью аудиторов преждевременным, подрывающим доверие к этому бизнесу?

– На мой взгляд, саморегулирование будет эффективным, если его будет осуществлять единая организация, а не группа разрозненных структур, каждая со своими стандартами. Забюрократизированность нынешних аудиторских ассоциаций и объединений, их отстраненность от профессии и нацеленность на коммерческое выживание стали уже притчей во языцех. Видимо, поэтому вопрос о переходе от лицензирования к саморегулированию решался так долго: выжить в условиях, когда потребуются реальные действия по развитию и контролю за профессией, а не их видимость, смогут далеко не все. Сегодня же, несмотря на весомые взносы – в процентах от оборота, которые аудиторы платят за членство в этих объединениях, практической пользы от них мало. Поэтому сейчас в рамках шестерки крупнейших аудиторских сетей мы всерьез обсуждаем идею создания новой СРО, которая объединит в себе лучшую мировую практику. Надеемся, что впоследствии к ней присоединятся и крупные российские компании.

20.02.2009

«Ренессанс Капитал», Председатель правления

Родился 2 сентября 1968 года в Москве. Окончил Московский государственный институт радиоэлектроники и автоматики по специальности «прикладная математика» (1991), в 2002 году получил степень MBA в Колумбийском университете (США). В 1991–1992 годах – научный сотрудник Института новых технологий. В конце 1992 года стал одним из учредителей инвестиционной компании «Ринако Плюс», занял пост генерального директора. В ноябре 1998 года назначен главой департамента фондовых операций инвестиционно-банковской группы «НИКойл». В декабре 1998 года, после слияния компании с «Ринако Плюс», занял посты исполнительного директора и члена совета директоров объединенной компании «НИКойл». В августе 2002 года назначен на должность директора управления клиентских операций инвестиционной группы «Ренессанс Капитал». 25 июня 2007 года стал председателем правления компании. Женат, четверо детей.