Сергей ГОРОДНИКОВ - ВЛАСТЬ РЕЖИМА И ЧИНОВНИЧЕСТВО

Культ государства у чиновничества традиционно иррационален и мифологизирован. Он обусловлен теми причинами, что при всестороннем и всеохватном могуществе государственной власти достигается наиболее устойчивое материальное и моральное положение большинства чиновничества, не имеющего, подобно высокопоставленным бюрократам, доступа к крупному казнокрадству. Режим диктатуры коммерческого капитализма, осуществляя эгоистическую спекулятивно-коммерческую сверхэкплуатацию страны, в которой он установил своё господство, подрывает экономику и ведёт к непрерывному ухудшению уровня жизни большинства населения, что делает буржуазно-представительную власть неустойчивой, постоянно проваливающейся в опасные кризисы способности быть властью. Пока ресурсов достаточно для разворовывания и крупного взяточничества, высшая бюрократия и чиновничество видят в таком положении дел известную выгоду и заинтересованы в слабости мифов о сильном государстве, в котором узаконено наказание за мздоимство. Но исчерпание ресурсов, с одной стороны, и приватизация огромной собственности бюрократами – с другой, заставляет средние и низшие слои чиновничество тяготеть к мифам о сильном государстве.

Кризис идеологии гуманитарного либерализма резко ослабляет позиции политического класса сторонников коммерческого космополитизма, и среднее и мелкое чиновничество оказывается главной опорой дееспособности власти режима. Вынужденное лихорадочно искать средства и меры укрепления власти, оно хаотически подмешивает к базовой идеологии режима и правящего класса, то есть к гуманитарному либерализму, идеи укрепления власти через обращение к традиции культа прежнего государства, допуская усиление влияния военных и их положения главного выразителя патриотических традиций территориальной целостности и военной независимости страны.

Культ идеи государства при антигосударственном по своей сути режиме диктатуры коммерческого космополитизма на первом этапе оправдывает необходимость укрепления силовых учреждений ради подавления противников режима. Он обосновывает необходимость передачи подобным учреждениям всё более значительных и весомых полномочий в наведении порядка для защиты режима и правящего класса коммерческих собственников.

Поскольку основные клики правящего класса вследствие кризиса объединявшей их идеологии теряют собственную идеологическую, а с ней и политическую монополию в политике, распадаются на деидеологизированные кланы и, осознавая свою углубляющуюся политическую рыхлость и слабость, теряют политическую инициативу. Постольку политическая инициатива переходит к их главным противникам, опирающимся на антагонистически враждебные диктатуре коммерческого интереса идеологии. С одной стороны, к тем, кто провозглашает идеологию обоснования реакционного реванша, требующего восстановления прежнего государства, каким оно было до буржуазной революции. А с другой стороны, к тем, кто разрабатывает прогрессивную идеологию революционного становления национального государства государствообразующего этноса, идеологию перерастания буржуазной революции в социальную национальную революцию. Не доверяя силовым учреждениям и чиновничеству, основные клики правящего класса вынуждены оказываются ради сохранения собственности и классового господства уступать служащим силовых учреждений и чиновничеству первые роли в конституционных политических ветвях власти. Говоря иначе, они вынуждены передавать им широкие полномочия по своей защите. И даже идти на то, чтобы режим становился всё откровеннее вне политическим и вне конституционным чиновно-полицейским произволом, направленным в том числе и к ограничению интересов правящего класса, к установлению контроля над его поведением, контроля над его стремлениями рассматривать свой капитал в качестве космополитического и выводить этот капитал из-под налогов, питающих чиновно-полицейские учреждения власти.

Летом 1917 года, делая политический анализ происходящих тогда в России событий, В.Ленин подчёркивал, что в обстановке революционных преобразований форм собственности и власти, нельзя останавливаться на полпути в политических целях и лозунгах.

Когда осуществляющие власть силы, получив от революции, что они хотели, останавливаются и предпринимают попытки удержать достигнутое вопреки разбуженной самодеятельности масс, политическая обстановка не может быть устойчивой. Должны либо выявиться новые прогрессивно революционные политические интересы, которые прорвутся к власти и двинут ход революции дальше, либо неизбежно начнётся откат назад, к подавлению достижений революции. А поскольку революция явилась следствием всеохватного кризиса прежнего государства, прежних форм отношений собственности и власти, контрреволюционный откат в политике происходит через уступки таким формам отношений собственности и власти. То есть, контрреволюционный откат в политике происходит через подавление наиболее прогрессивных политических организаций, ограничение конституционно-демократических способов борьбы за власть и самодеятельности масс посредством укрепления полицейского произвола, посредством ужесточения политической цензуры, посредством систематического обмана масс, – что, в конечном итоге, возвращает страну к прежним кризисным проблемам в гораздо более острых их проявлениях. Это сопровождается деградацией идеологического и политического авторитета осуществляющей контрреволюцию власти , непрерывным размыванием политической среды её поддержки .

Политическая действительность в Югославии, где буржуазно-демократическая революция началась на десятилетие раньше, чем в России, блестяще подтверждает такой вывод. А теперь он доказывается происходящим в самой России, где из-за полной неспособности господствующего класса выразителей коммерческого интереса решать обостряющиеся проблемы спасения от упадка промышленного производства, которым добывает средства к существованию большинство городского населения страны, укрепляются позиции прокоммунистических, партийно-номенклатурных, социал-феодальных – то есть контрреволюционных по своим интересам сил.

В России сейчас зарождается единственная политическая сила, способная не только остановить контрреволюционный откат в политике и укрепление чиновно-полицейского административного тоталитаризма, обслуживающего становящийся реакционным политический класс представителей коммерческого космополитизма, но осуществить решительный рывок в дальнейшем процессе становления современного демократического общества, республиканского государства и рыночной производительной экономики. И осуществление таких целей она видит только на одном пути – посредством революционного расширения демократии и вовлечения в политику самых прогрессивных и здоровых слоёв с социально направленными производительными интересами. Сила эта – русский революционный национализм, провозглашающий объективную неизбежность перерастания буржуазно-демократической революции в социальную национал-демократическую революцию. Сила эта вызывала и вызывает ненависть и страх господствующего правящего класса, которые растут по мере идеологического и политического вырождения режима. Даже её первые предвестники – русские национал-патриотические организации подвергались и подвергаются ширящимся и всё откровеннее противозаконным репрессиям со стороны нынешних властей.