Петр Яковлев - Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине

В середине января правительство приступило к выработке Национального стратегического производственного плана,ставшего квинтэссенцией новой модели экономического развития. Приведем ключевые идеи плана: 1) аграрный сектор – локомотив развития, который сдвинет с места всю аргентинскую экономику и потянет за собой основные производственные цепочки; 2) промышленность своей продукцией должна занять место импортных товаров (утративших конкурентоспособность из-за удешевления песо); 3) наиболее конкурентоспособные отрасли хозяйства активизируют борьбу за внешние рынки, учитывая растущий спрос на ряд аргентинских товаров, прежде всего продовольственных. Центральной стратегической задачей новой администрации, как это формулировал сам

Э. Дуальде, было покончить с « финансизмом», который «душил» хозяйственную систему, и отдать безусловный приоритет развитию реального сектора экономики322. В целях придания дополнительного импульса промышленному развитию было образовано новое министерство производства, которое возглавил крупный и национально ориентированный предприниматель Хосе Игнасио де Мендигурен.

Одной из главных задач было поощрение экспорта, в первую очередь промышленных изделий. Поскольку основные статьи аргентинского вывоза (зерновые, энергоносители, минеральное сырье) пользовались устойчиво высоким спросом и не нуждались в особой государственной поддержке, то властные структуры озаботились положением дел с готовой продукцией. В министерстве экономики составили список 97 приоритетных товаров, зарекомендовавших себя на мировых рынках, имевших хорошие коммерческие перспективы, но для дальнейшей экспансии нуждавшихся в помощи официального Буэнос-Айреса. По каждому из этих товаров были определены необходимые действия для их глобального позиционирования. В частности, усилиями министерства иностранных дел для 57 аргентинских товаров, включенных в Генеральную систему преференций, был открыт рынок США. Другой пример. Аргентине удалось заключить соглашения с Мексикой и Чили, которые позволили начать экспорт автомобилей аргентинского производства в эти страны. Положительные последствия указанных договоренностей трудно переоценить, поскольку они помогли восстановить одну из важнейших отраслей индустрии, понесшую колоссальные убытки в результате кризиса и падения внутреннего платежеспособного спроса.

Привлекала внимание та оперативность, с которой действовали власти. Уже в конце января 2002 г. в Китай отправилась совместная делегация предпринимателей Аргентины и Бразилии. Это была первая зарубежная бизнес-миссия двух стран, ставшая новой формой сотрудничества главных членов МЕРКОСУР. Поистине новаторский характер носил и торговый договор с Индией, благодаря которому порядка 500 аргентинских товаров стали поступать в эту крупнейшую азиатскую державу323. Правительство Э. Дуальде включило реальные механизмы господдержки местных товаропроизводителей, позволившие им закрепиться на новых рынках.

3 февраля 2002 г. министр экономики Хорхе Ремес Леников (известный критик неолиберализма) обнародовал новые решения в экономической области, дополнявшие уже принятую и озвученную программу:

♦ «песификацию» (перевод из долларов в песо) подавляющего большинства уже выданных кредитов, займов, банковских депозитов, а также заключенных контрактов и тарифов на коммунальные услуги;

♦ резервирование за государством права устанавливать максимальный уровень тарифов и цен на товары первой необходимости, в том числе горючее и медикаменты; достижение договоренности с хозяевами сетей супермаркетов о стабильных ценах;

♦ ликвидацию субсидий для экспортеров (которые и без того сильно выиграли от девальвации песо);

♦ по достижении экономической стабилизации – начало переговоров с МВФ и другими многосторонними организациями и банками о предоставлении финансовой помощи, необходимый объем которой оценивался в 15 млрд дол.

Кроме того, давалось традиционное (и чаще всего невыполняемое) обещание ликвидировать бюджетный дефицит.

План Э. Дуальде – X. Ремес Леникова многими аналитиками и в Аргентине, и за рубежом был встречен скептически. «Никто, – вспоминал Э. Дуальде, – за этот план не давал ломаного гроша. Более того, говорили, что у правительства вообще нет никакого плана»324. Оценивая правительственную программу, газета «Уолл-стрит джорнал» характеризовала планируемые меры как «безумные» и сравнила Аргентину с «банановыми республиками»325. Глубокие сомнения в успехе политики перонистов выразил бывший директор-распорядитель МВФ Мишель Камдессю, заявивший, что девальвация не даст желаемого эффекта326. В мировой прессе появилось несметное количество материалов алармистского толка, в которых выдвигались самые экзотичные идеи о будущем Аргентины. Точнее говоря, утверждалось, что у страны нет никакой перспективы. «Исчезновение Аргентины идет своим курсом», – писала мадридская «Эль Пайс»327, а парижская «Либерасьон» утверждала, что банки-кредиторы готовы в счет погашения долгов получить часть аргентинской территории, в частности в Патагонии328. Наряду с этим указывалось (и вполне справедливо), что предложенный план действий не предусматривал проведения структурных реформ, необходимых аргентинской экономике, а потому носил поверхностный характер и не затрагивал основные проблемы, приведшие к кризису. Весь план, писал, например, испанский экономист Роберто Веласко, – это «монетаристская алхимия»329. Но нужно учитывать следующее обстоятельство: план принимался в пожарном порядке и был призван не реформировать экономику, находившуюся в коматозном состоянии, а всего лишь предотвратить ее дальнейшее сползание в пропасть. И уже одно это сделать было не просто.

Параметры макроэкономической стабилизации

Действуя в довольно узком коридоре возможностей, правительству Э. Дуальде в целом удалось выдержать ожесточенные нападки противников и провести в жизнь программу стабилизации. Страна перешла к плавающему курсу валюты,а граждане получили свободный доступ к банковским счетам, на которые переводилась их заработная плата. «У нас нет магических формул выхода из кризиса и сиюминутных решений», – признал X. Ремес Леников, но подчеркнул решимость кабинета осуществлять стабилизационные меры, содействующие восстановлению нормального процесса промышленного производства и созданию новых рабочих мест330.

Серьезные трудности возникли у федерального правительства в его отношениях с провинциями. Наиболее острый характер носили разногласия по двум вопросам: дефицит провинциальных бюджетов, достигавший 5 млрд дол. в год, и распределение собранных налогов между центром и периферией. В результате напряженных консультаций 27 февраля 2002 г. Розовому дому удалось прийти к соглашению с губернаторами по основным спорным сюжетам. Разумеется, это был компромисс, при котором каждая из сторон пошла на уступки. Используя слова великого аргентинского писателя Хорхе Луиса Борхеса, можно сказать, что в данном случае федеральный центр и провинции «объединила не любовь, а ужас», ужас перед неизбежной катастрофой в случае провала переговоров. Провинции согласились на сокращение своих бюджетных дефицитов на 60 % (Буэнос-Айрес настаивал на 80 %) и отказались от фиксированных размеров налоговых трансфертов – порядка 590 млн дол. в год. Теперь часть средств, получаемая провинциями, исчислялась, исходя из суммы реально собранных налогов. Чтобы компенсировать потери провинций, федеральные власти согласились поделиться с ними 30 % поступлений от нового налога на финансовые операции (так называемый «impuesto a! cheque»), который уплачивается сразу по заключении сделок. Кроме того, государство брало на себя номинированные в долларах долги провинций, при условии, что кредиторы согласятся на «песификацию» задолженности331.

Читать дальше