Сборник статей - Путь в Европу

Кроме того, они согласились на Конституцию, принятую уже в 1991 году (раньше, чем в какой-либо посткоммунистической стране) и устанавливавшую в Болгарии парламентское правление. А при таком правлении осуществить поворот от демократии к авторитаризму становится непросто. И коммунистам, и антикоммунистам. Все авторитарные режимы на постсоветском пространстве основаны на конституционных полномочиях всенародно избираемых президентов, позволяющих им править единолично.

Правда, болгарский президент тоже избирается населением. Но его полномочия, довольно значительные, не распространяются на исполнительную власть. Он не может формировать ее, как у вас, независимо от результатов парламентских выборов, как не может и отправлять правительство в отставку в обход парламента. Наши президенты неоднократно, особенно в периоды кризисов, пытались использовать свой мандат, полученный от избирателей, для того, чтобы усилить свою власть. Но максимум, что позволял им политический класс, – это сыграть стабилизирующую роль в ходе кризиса. Не больше того.

Игорь Клямкин: А в обществе – есть ли в нем запрос на персоналистскую власть? Я спрашиваю об этом, помня о том, что в 2001 году на ваших парламентских выборах победила партия, которую возглавлял приехавший из Испании болгарский царь Симеон II. Причем победила с результатом – 43% голосов! – для болгарских выборов беспрецедентным, опередив партию, занявшую второе место, почти в два с половиной раза. Не свидетельствует ли это о том, что запрос на единоличное правление в Болгарии существует?

Деян Кюранов: Так не было же и при Симеоне никакого единоличного правления! Поначалу он хотел царствовать, а не править. Он не хотел возглавлять ни партию, ни правительство. Поговаривали даже о том, что в стране возможен монархический переворот. Но наша демократическая машина монархические амбиции Симеона, если таковые были, без труда перемолола. Его сторонники вынудили его стать главой партии и премьер-министром, т. е. взять на себя всю полноту политической ответственности. А уже следующие выборы партия Симеона проиграла, не получив и половины прежнего количества голосов.

Андрей Липский (заместитель главного редактора «Новой газеты»): Эта история свидетельствует, по-моему, о слабой структурированности болгарского электората. О его, если угодно, политической импульсивности. Совершенно новая партия царя Симеона собирает почти половину голосов избирателей, отошедших к ней, надо полагать, от других партий, а на следующих выборах значительная часть этих избирателей снова меняет свои предпочтения. Такая импульсивность – единичный эпизод или сложившаяся практика? Исключение или правило? Насколько устойчива ваша партийная система?

Иван Крастев:

В 1990-е годы в Болгарии сложилась двухполюсная модель, при которой ключевыми политическими игроками выступали бывшая коммунистическая партия, преобразованная в социалистическую, и партия антикоммунистическая, о которой здесь уже тоже упоминалось. Я имею в виду образовавшийся в конце 1989 года Союз демократических сил, по идеологии напоминающий ваш СПС. Создавались, конечно, и другие партии, некоторые из них преодолевали четырехпроцентный барьер и проходили в парламент, но реально боролись за власть только эти две.

Однако ни тогда, ни потом не было случая, чтобы какая-либо партия побеждала на двух выборах подряд. А успех Симеона в 2001 году показал, что и сама эта двухполюсная партийная система устойчивой не стала, что глубоких корней в обществе она не пустила.

Игорь Клямкин: То же самое наблюдается и в ряде других посткоммунистических стран. Например, в Словакии, где политическое пространство тоже раздроблено и нестабильно. Однако такой, как у вас, постоянной сменяемости правящих партий там все же нет…

Андрей Липский: Но все это говорит и о том, что болгарские политические элиты зависят от населения и его волеизъявления. О том, что приход той или иной партии к власти не дает ей административных и прочих ресурсов, позволяющих удерживать завоеванные позиции. О том, что в Болгарии демократия, а не ее управляемая имитация.

Иван Крастев: Да, наше население осознало, что выборы – это в его руках инструмент, посредством которого оно может менять власть. И у него сформировалась установка на то, чтобы постоянно менять ее. А политическая элита изначально согласилась считать население арбитром в своих спорах. В Болгарии не было ни одного случая, чтобы партия, проигравшая выборы, объявила их нечестными.

Игорь Клямкин: Учитывая, что партии, обладающие властными рычагами, выборы у вас никогда не выигрывали, такие обвинения звучали бы странно. Но то, что вы рассказали, интересно и в другом отношении. Ваш опыт показывает, что возможна устойчивая демократическая политическая система при неустойчивой системе партийной и при электорате, который, как у нас когда-то говорили, «голосует сердцем».

Деян Кюранов:

С той лишь разницей, что у вас, насколько помню, призывали «голосовать сердцем» за действующего президента Ельцина, а у нас люди без всяких таких призывов испытывают постоянное сердечное влечение к смене власти. Причем в последние годы отчетливо обозначился запрос на новых политических игроков. Случай с царем Симеоном не был в данном отношении последним. Появилась радикально-популистская партия «Атака». Она атакует все прежние элиты как антинародные и антинациональные и пытается консолидировать электорат на лозунгах, направленных, с одной стороны, против Запада, а с другой – против болгарских национальных меньшинств.

Эта «Атака» уже дважды проходила в парламент с приличным процентом голосов. И я не уверен, что не появятся другие радикальные партии, апеллирующие к протестным настроениям населения. Оно ведь, как здесь уже отмечалось, в массе своей испытывает разочарование по поводу нашей посткоммунистической трансформации.

Игорь Клямкин: Однако вступление в Евросоюз ознаменовалось у вас и появлением новых политических сил на другом фланге. Я имею в виду партию «Граждане за европейское развитие Болгарии» (ГЕРБ), которая победила на выборах и в Европарламент, и в местные органы власти в крупнейших городах. Это о чем-то говорит?

Деян Кюранов: Это говорит о том, что партийная система в Болгарии до сих пор не сложилась.

Андрей Липский: У вас есть еще турецкая партия…

Деян Кюранов: Она консолидирует турецкое меньшинство, постоянно присутствует в парламенте и правительстве, но может претендовать лишь на участие в коалициях на вторых ролях. Это не партия, способная прийти к власти.

Андрей Липский: Президенты у вас тоже постоянно меняются?

Деян Кюранов: Раньше менялись. Но нынешнему президенту социалисту Георгию Пырванову впервые удалось выиграть выборы дважды подряд. Однако какие-то далекоидущие выводы я бы на этом основании не делал.

Читать дальше