Коллектив авторов - В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда

Изучение факторов субъективного социального статуса развивалось в рамках двух основных исследовательских направлений. Первое, опирающееся на теорию Маркса о классовом сознании и представления Э. Дюркгейма о разделении труда, предполагает, что объективные характеристики индивида полностью определяют самооценки его социального положения [Ibid]. Среди значимых факторов такого рода, выявленных в ходе эмпирических исследований, можно выделить уровень образования, статус занятости, профессию или профессиональный престиж, доход, возраст, национальность (см., к примеру: [Lindemann, 2007]). Второе, основывающееся на теории референтных групп, исходит из того, что при определении собственного положения в общественной структуре индивиды ориентируются не столько на собственные объективные характеристики, сколько на представителей референтных групп. К факторам этого вида можно отнести оценку соотношения своего социального положения с позициями, занимаемыми представителями референтной группы, уровень притязаний, а также оценку потенциальной динамики собственного благосостояния [Ibid]. Однако важно отметить, что влияние субъективных факторов на самооценки социального положения сопряжено с возможными смещениями из-за обратного влияния – самооценка социального статуса может одновременно определять уровень притязаний и динамику будущего благосостояния [Kluegel, Smith, 1981].

Как показывают исследования, наиболее значимыми факторами субъективного социального статуса являются профессия, удовлетворенность материальным положением, доход домохозяйства, чувство финансовой защищенности и образование [Jackman, 1979]. Значение дохода как одного из факторов субъективного социального положения в западных обществах значительно увеличилось в течение последних десятилетий. Исследователи объясняют это его возросшей ролью в определении стиля жизни в контексте развития ценностей общества потребления [Lindemann, 2007].

Влияние объективных характеристик на самооценки социального положения значительно варьируется по странам [Gross, 2003]. К примеру, уровень образования менее значим в определении субъективного социального статуса в Великобритании, США и России, по сравнению, например, с Венгрией. Наибольшее же значение в определении самооценок социального положения образование имеет в странах континентальной Европы [Ibid]. Профессия и положение на рынке труда традиционно рассматриваются в качестве ключевых детерминант субъективных оценок социального статуса, наряду с образованием и уровнем дохода [Jackman, 1979], однако их значимость оказывается выше в англосаксонских странах по сравнению с другими странами Запада [Gross, 2003].

Неформальная занятость ранее широко не рассматривалась в качестве возможного фактора самооценок социального положения, однако она может оказывать значимое влияние на особенности восприятия социального положения, являясь характеристикой положения индивида на рынке труда, и тем самым участвовать в формировании социальной стратификации. В следующем разделе мы рассмотрим, как неформальная занятость связана с самооценками работников, а потом представим результаты анализа связи неформальной занятости и формирования социального неравенства в российском обществе.

Как уже было показано в предыдущих главах, вопрос о том, является ли неформальная занятость в итоге злом, благом или не тем и не другим, при ближайшем изучении оказывается не столь очевидным. Различные теоретические подходы расходятся в ожиданиях относительно и природы неформальности, и ее последствий. Если рассматривать тип занятости в качестве исходного измерения рынка труда, то социальный статус оказывается его следствием. Если нас интересует социальная стратификация, то неформальность на рынке труда может быть исследована в качестве одного из механизмов, формирующих структуру общества. Постановка проблемы настоящего исследования предполагает пересечение экономического и социологического подходов, однако в данной главе мы сосредоточимся только на втором (поскольку экономические теории подробно проанализированы в главе 1).

Принципиальное значение для данной главы имеют позиции трех социологических теорий социальной стратификации – функционалистской, неовеберианской и микроклассовой, – в фокусе которых находится положение индивида в социальной структуре. Неформальность занятости в рамках этих подходов может выступать одним из причинных механизмов социального неравенства.

Для функционалистского подхода ключевое значение в выстраивании социальной стратификации имеют способности и квалификация индивидов. Система социального неравенства представляется непрерывным континуумом множества профессиональных групп, внутри которого индивиды могут перемещаться относительно свободно в соответствии со своими способностями и квалификацией, а деление на четкие классы или статусные группы отсутствует [Дэвис, Мур, 1992]. При этом считается, что способности в каждом обществе распределены неравномерно, наиболее ценные для общества навыки очень редки. Таких наиболее способных членов общества нужно мотивировать для занятия важных функциональных позиций при помощи вознаграждения. Вознаграждение побуждает их развивать свои способности и получать необходимое образование и квалификацию для занятия этих должностей. Данное представление восходит к объяснению социального неравенства, предложенному Эмилем Дюркгеймом в работе «О разделении общественного труда» (1893). Он указывал на то, что во всех обществах одни виды деятельности считаются более важными, чем другие, неравенство является естественным состоянием, и в процветающем обществе наиболее талантливые и способные должны выполнять наиболее важные функции и получать соответствующее социальное вознаграждение [Дюркгейм, 1996]. С позиции функционалистского подхода социальный мир един для всех членов общества, а достигаемые критерии статуса преобладают над предписываемыми [176][Marshall, 1994]. Основной социальный поток, по мнению представителей данного подхода, направлен вверх, что снижает потенциал классообразования и сдерживает межклассовую конфликтность. Таким образом, социальная стратификация приобретает форму пирамиды с расширенной серединой. На самом верху находятся малочисленные категории наиболее способных и талантливых индивидов, выполняющие важнейшие для общества функции, а остальные находятся посередине и внизу, при этом большая часть сосредоточена в средних слоях.

В контексте функционалистского подхода свободной мобильности представителей неформального сектора может препятствовать только отсутствие необходимой для продвижения квалификации (человеческого капитала), каналы получения которой открыты и известны, а потому занимаемое положение в социальной структуре является вполне добровольным. Можно предположить, что в рамках такого подхода, при прочих равных условиях, состояния формальной и неформальной занятости не должны характеризоваться значительными разрывами в самооценках социального статуса.