Коллектив авторов - В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда

Практически вне поля нашего внимания осталось и такое важное явление, которое в зарубежной литературе получило название «недекларируемой работы». Речь идет о недекларируемых доходах («конвертных выплатах»), получаемых «формальными» – по всем другим признакам – работниками. Все признают широкую распространенность этого явления в России, но сколько-нибудь надежные оценки его масштабов отсутствуют. Мы не знаем, как соотношение между официальными и «конвертными» выплатами варьируется по различным группам работников. Нам неизвестна динамика этого соотношения – снижалось ли оно в последние годы, оставалось стабильным или росло? Непонятно также, какие факторы могли бы побудить работодателей, прибегающих к таким выплатам, вывести их из тени на свет.

Тема неформальности на рынке труда тесно связана с темой микропредпринимательства. В зарубежной литературе анализ проблемы неформальной занятости начинался с изучения сектора микропредпринимательства. В российском случае, к сожалению, сложилась иная ситуация. Проблема неформальности рассматривается почти исключительно через призму поведения неформальных работников, а не через призму поведения неформальных предприятий. Это серьезное упущение, из-за которого роль микропредприятий (как формальных, так и неформальных) в процессе создания рабочих мест остается плохо проясненной. Дальнейшего изучения требует вопрос о взаимодействии формального и неформального предпринимательства, которого мы смогли коснуться лишь пунктиром. Является ли неформальная самозанятость источником формального предпринимательства и через него фактором экономического роста? Или же формальное и неформальное предпринимательство – это два параллельных, практически не пересекающихся потока?

Отметим, наконец, что «судьба» российской неформальной занятости во многом, если не в основном, определяется за границами собственно неформального сектора. Едва ли не главная загадка российского рынка труда – это вопрос о причинах устойчивой негативной динамики корпоративной занятости, т. е. занятости на предприятиях и в организациях, имеющих статус юридического лица. Рост неформальной занятости является естественным следствием растущего сжатия занятости в корпоративном секторе экономики: если число рабочих мест в нем неуклонно уменьшается, то работникам, заинтересованным в получении занятости, не остается ничего другого как переходить на неформальные рабочие места. Но что ограничивает возможности расширения формальной занятости? Почему российские предприятия продолжают сброс рабочей силы? В чем тут дело – в слишком высоких трудовых издержках; в технологической и организационной перестройке; в недостаточном спросе на выпускаемую ими продукцию; в прессинге (в том числе силовом) со стороны государства; в барьерах на пути создания новых формальных бизнесов? У нас нет готовых ответов на эти вопросы, но в конечном счете эволюция российского рынка труда будет определяться именно тем, что будет происходить с его «ядром» в виде корпоративной занятости.

Итак, завершая эту книгу, мы не ставим точку. Мы оставляем многоточие… И для себя – авторов, и для читателей, и для всех интересующихся этой большой темой. Надеемся, что впереди еще нас ждет много интересных вопросов и увлекательных исследований.

Вишневская Нина Тимофеевна– к.э.н., ведущий научный сотрудник Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ.

Гимпельсон Владимир Ефимович– к.э.н., директор Центра трудовых исследований, профессор департамента прикладной экономики НИУ ВШЭ.

Зудина Анна Алексеевна– младший научный сотрудник Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ.

Капелюшников Ростислав Исаакович– д.э.н., зам. директора Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН.

Лазарева Ольга Владимировна– PhD, к.э.н., доцент департамента прикладной экономики НИУ ВШЭ.

Лукьянова Анна Львовна– к.э.н., старший научный сотрудник Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ, доцент департамента прикладной экономики НИУ ВШЭ.

Ощепков Алексей Юрьевич– к.э.н., старший научный сотрудник Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ, доцент департамента прикладной экономики НИУ ВШЭ.

Слонимчик Фабиан– PhD по экономике, профессор Международного института экономики и финансов (МИЭФ) НИУ ВШЭ.

Из приведенных определений видно, что «неформальная экономика» и «нелегальная экономика» – это непересекающиеся понятия: первая охватывает только разрешенные законом товары и услуги, производство которых отражается в Системе национальных счетов (СНС), тогда как второе – только запрещенные им товары и услуги (например, наркотики), производство которых в СНС не учитывается.

В свете этого едва ли удивительно, что в 1950–1970-е годы, когда разрабатывались первые экономические программы для развивающихся стран, западные эксперты «по умолчанию» распространяли на них собственные представления о преимуществах формальности – тем более, что в идеологической обстановке тех лет единственно эффективным агентом модернизации признавалось государство (иными словами – национальная бюрократия). Отсюда вполне логично следовал вывод, что неформальная занятость – это рудимент отсталости, подлежащий искоренению. В некоторых случаях такие рекомендации могли восприниматься буквально как прямое руководство к действию. Так, в 2005 г. по приказу президента Зимбабве Р. Мугабе в рамках программы «Выгоним мусор» бульдозеры сравняли с землей районы трущоб, где ютились беднейшие жители столицы страны Хараре. Как справедливо отмечали К. Харт и затем Э. де Сото, ирония заключалась в том, что, призывая правительства развивающихся стран к борьбе с неформальной экономикой, западные эксперты способствовали уничтожению того самого неформального или полуформального предпринимательства, которое на заре капитализма процветало в их собственных странах и из которого в свое время и выросла современная «формализованная» экономика [Hart, 2006]. Не менее парадоксально с этой точки зрения выглядит и ситуация внутри самой экономической теории. Действительно, функционирование неформальной экономики нередко описывается как ближайший аналог совершенной конкуренции [Lipton, 1984], которая в учебниках по экономической теории принимается за отправную точку и рассматривается как «норма». Однако она начинает преподноситься как «аномалия», как только экономисты приступают к выработке рекомендаций для правительств развивающихся стран.