Борис Старцев - Экономическая социология в России: поколение учителей

Следующее интервью – с Владимиром Александровичем Ядовым. В недавние годы он был директором Института социологии РАН, но известен в первую очередь не благодаря формальным регалиям. Многие считают его (и не без оснований) российским социологом номер один – именно с его исследований, результаты которых были изложены в вышедшей в 1967 году книге «Человек и его работа» (в соавторстве со Здравомысловым и Рожиным), ведется условный отсчет возникновения ленинградской (а возможно, и российской) социологии. Именно он первым из известных советских социологов обучался в Великобритании и, вернувшись, начал на систематической основе внедрять в нашу среду методы количественного анализа. Впрочем, не так важно, кто именно был первым – влияние Ядова на российскую социологию и ее представителей огромно. Добавим к этому личное обаяние Владимира Александровича и его неиссякающий интерес ко всякому проявлению социологической мысли (не важно, исходит ли она от титулованного ученого или студента).

Затем нас ожидает встреча с Андреем Григорьевичем Здравомысловым, который, помимо прочего, основал одну из российских социологических ассоциаций – Сообщество профессиональных социологов. Он также вспоминает, как вместе с В.А. Ядовым они проводили легендарное исследование, воплотившееся в книге «Человек и его работа», как он занимался разработкой проблематики потребностей, интересов и ценностей. Из интервью мы узнаем, как появились первые переводы на русский язык социологической классики. Ведь во многом именно благодаря его усилиям в 1968 году вышел первый легендарный сборник переводных работ по структурному функционализму. Мы сможем понять, каково было в советское время, не теряя своей творческой самостоятельности, работать в таких специфических организациях, как Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и Ленинградская высшая партийная школа.

Особое место занимает интервью с Розалиной (Инной) Владимировной Рыбкиной. Вместе с Т.И. Заславской они создавали Новосибирскую экономико-социологическую школу, проводили первые экспедиционные исследования в селах Алтайского края, разрабатывали учебные программы по экономической социологии, издали фундаментальный труд «Социология экономической жизни» (1991). В течение 25 лет Рывкина вела знаменитый методологический семинар в Новосибирске, опубликовала множество работ, посвященных широкому спектру проблем, порожденных российскими реформами. Должен сказать, что я не знаю другого столь же энергичного и эмоционального человека. Инна Владимировна – настоящий фонтан идей, суждений, впечатлений, она постоянно заражает окружающих своей энергией. Это не могло не проявиться и в тексте интервью, в котором она рассказывает о длинном пути, который прошла от учебы в Ленинградской консерватории и на факультете философии Ленинградского государственного университета до занятий социологией.

Теперь о введении и заключении. В качестве введения мы публикуем интервью с Татьяной Ивановной Заславской, которое было взято ранее в рамках международной серии [1] Экономическая социология: автопортреты / отв. ред. В.В. Радаев, М.С. Добрякова. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2006. . У нее множество регалий: глава Новосибирской экономико-социологической школы, создатель Всесоюзного центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), сопрезидент Междисциплинарного академического центра социальных наук (Интерцентра). Во многом именно благодаря ее влиянию на М.С. Горбачева в период перестройки произошла формальная институционализация социологии в СССР. Лично для меня Татьяна Ивановна является подлинным образцом академического ученого, в котором природный талант органично сочетается с высокой требовательностью к себе и с глубокими этическими принципами. В начале 2008 года ей исполнилось 80 лет, и вновь, как и прежние юбилеи, она отпраздновала его презентацией новой книги.

Наконец, вместо заключения нас тоже ожидает интервью – на этот раз с Теодором Шаниным, основателем и президентом Московской высшей школы социальных и экономических наук, руководителем, пожалуй, наиболее плодотворной исследовательской команды, в течение долгих лет занимающейся изучением российских сельских сообществ. Выбор заключительного интервью далеко не случаен. Теодор Шанин – британский профессор, и это позволяет ему смотреть на происходящее в России как бы со стороны. В то же время он так давно живет в нашей стране и настолько погружен в дела российского социологического сообщества, что может «изнутри» судить о происходящем в нем. Словом, его специфическая позиция создает возможности для «двойной рефлексивности», если использовать один из его излюбленных терминов. Он рассказывает, как воспринималась извне советская социология в период своего становления и как устанавливались первые контакты между западными и российскими социологами.

Осталось сказать, что интервью публикуются в хронологической последовательности.

Несколько слов о контексте данного проекта. Книга выходит в знаменательное время. В Российской академии наук 2008 год пытались объявить Годом социологии. Правда, административного ресурса на это не хватило. Но все равно решили праздновать – 50-летие возрождения российской социологии. К этому приурочено проведение разного рода парадных мероприятий. Состоится Всероссийский социологический конгресс, который впервые пройдет на базе Государственного университета – Высшей школы экономики.

В то же время нельзя не отметить, что накануне празднований присущий современной социологии методологический плюрализм сопровождался в России попытками идейного и даже институционального раскола социологического сообщества. Так, под знаменами одного из новодельных социологических объединений прозвучали пренебрежительные замечания и подобия обвинений в адрес российских социологов-шестидесятников, которые так много сделали для становления новой российской социологии. Они прозвучали со стороны тех, кто, несмотря на высокие формальные позиции, не имеет, на наш взгляд, и малой доли заслуг наших предшественников. Правда, в дни официальных торжеств социологический истеблишмент попытался сгладить ситуацию, раздав памятные медали и изобразив общее единство. Но осадок остался…

Каковы же основания, по которым начали «делить» социологов? Ничего нового, увы, в них нет. В очередной раз провозглашается грядущее торжество отечественной социологической мысли, взошедшей «без механического импорта идей». При этом наши ведущие социологи якобы – горстка «заблудших», которые не веруют в русскую социологическую традицию и пытаются стать проводниками тлетворного влияния Запада.