Энди Бойнтон - Виртуозные команды. Команды, которые изменили мир

«Идея, брошенная на обсуждение, еще на полпути могла умереть от ворчания Сезара или взлететь до небес от его довольной ухмылки, вернувшись на землю уже в виде сюжета – с героями и костюмами. Стоит мисс Коко (ведущая актриса шоу) предложить включить в сценарий шутку о парочке в автобусе, как в тот же день ее уже репетируют. Это та сила, на которую я рассчитывал с самого начала, это взаимопонимание и общие ценности. Здесь мы были по-настоящему богатыми и удачливыми» [231] Liebman M., цитируется по Sennett, op. cit., p. 25. .

Пятничный прогон перед субботним шоу проходил, по словам Либмана, «обычно без тревожных инцидентов… Но иногда мы приходили к выводу, что номер, который считался неподражаемым всю неделю, на самом деле оказывался не только “подражаемым”, но и откровенно плохим. Начинался настоящий кризис, который немедленно обрушивался на сценаристов – больших специалистов по кризисам» [232] Sennett, op. cit., p. 28. . Сценарий моментально переписывался. Мел Брукс вспоминает: «Мы могли набросать примерный сюжет за 35–40 минут, если заходили в тупик. Затем находили свободное помещение и репетировали. У нас работали очень талантливые парни» [233] Tobias, op. cit. . Он продолжает:

«Каждый предлагал реплики Сиду. Шутки менялись по 50 раз. Мы брали восьмиминутный отрывок и переписывали его за восемь минут. Затем Сид, Коко, Рейнер и Моррис (актеры, которым предстояло играть в этой сцене) учили свои роли заново. В субботу вечером у них была первая и единственная попытка – перед 20 миллионами зрителей» [234] Sennett, op. cit., p. 26. .

Конечно, к тому времени сценарий уже проходил этап «проверки», так как его успевали переписать бессчетное число раз.

Близость и доверие членов группы означали, что они могли обходиться без излишней учтивости, которая, по их мнению, лишь тормозила поток идей. В одной комнате, при безумном темпе работы, эмоции накалялись до предела, и многие оказывались на грани нервного срыва, однако это было потрясающе. Ларри Гелбарт вспоминает, что обычный день, как правило, начинался так: «Первым делом мы говорили друг другу: “Доброе утро”. Это был единственный признак светского общения за весь день» [235] Gelbart L., цитируется по расшифровке Caesar’s Hour Revisited, op. cit. . Люсиль Каллен рассказывает:

«Для того чтобы привлечь к себе внимание, мне приходилось забираться на стол и размахивать своим красным свитером. Сид орал, Толкин распевал песни, Рейнер «трубил», как слон, а Брукс… ну, Мел имитировал все звуки, начиная с причитаний раввина и заканчивая воем белого кита Моби Дика, у которого в спине застряли шесть гарпунов. Скажем так: галантностью наша работа никогда не отличалась. Макс Либман любил говорить: “Итогом вежливого общения становится посредственный фильм”» [236] Sennett, op. cit., p. 25. .

Нередко в команде случались стычки, котрые Мел Толкин называл «творческим гневом» [237] Tolkin M., цитируется по кн.: Caesar S. Where Have I Been? op. cit., p. 145. . Как далеко это могло зайти? Мел Брукс в интервью журналу «Playboy» рассказывает:

– БРЕД ДЭРРАК: Правда, что вас все ненавидели на «Your Show of Shows»?

– МЕЛ БРУКС: Все ненавидели друг друга. Мы обкрадывали богатых и оставляли все себе [238] Интервью журналу «Playboy», 1975. www.uahc.org/rjmag/1101ak.html . .

Несмотря на дух соперничества, господствующий среди сценаристов, сложно было определить авторство той или иной шутки либо реплики. В 1996 году, на собрании «писательской группы», Боб Кластер (Bob Claster) задал ключевой вопрос:

– КЛАСТЕР: Насколько сильно вы соперничали друг с другом, парни?

– БРУКС: А мы вовсе и не соперничали! (Все протестуют). Нет, мы любили друг друга!

– БЕЛКИН: Мне кажется, это была командная работа – 12 человек в одной комнате…

– КЛАСТЕР: Вам удавалось определить индивидуальный вклад, если таковой был?.. Вы были самолюбивы?

– РЕЙНЕР: Нет, ни капельки. Нет.

– САЙМОН: Я приходил домой, чтобы посмотреть шоу по телевизору, и смеялся, а моя жена спрашивала: «Разве это не твоя шутка?» А я отвечал: «Не знаю». Мы никогда не знали. Мысли появлялись так быстро.

– РЕЙНЕР: Единственное, что могли поставить нам в заслугу, это то, за что мы активно боролись. Идеи тяжело давались, и мы боролись за каждую. И если нам удавалось воплотить их в жизнь, и они оказывались успешными, то все было хорошо. А если нет – это был позор.

– ГЕЛБАРТ: Через пару минут ты забывал, что сам это придумал.

– ТОЛКИН: К примеру, кто-то мог просто предложить идею или выразить свое мнение… И сразу же появлялись 10 шуток. Понимаете, вы можете предложить первоначальную шутку, а потом появляются вариации. Так кто же автор шутки?

– ГЕЛБАРТ: Как это ни странно, все-таки была некая структура.

– БРУКС: Как будто мы участвовали в международном турнире по бейсболу. Мы все были хорошими подающими, принимающими – все. И если мы выиграем чемпионат, пусть это будет хоумран [239] Home run – удар в бейсболе, позволяющий бьющему обежать ряд баз и одержать победу. Прим. пер. Ларри Гелбарта. Мы ведь выиграли [240] Caesar’s Hour Revisited, op. cit. .

Атмосфера открытости и близости также вдохновляла на обмен знаниями. Карл Рейнер вспоминает: «Это было, как в колледже. Каждый учился у другого. Это было просто потрясающе» [241] Ibid. . Тем не менее, если сценарист не был «агрессивным экстравертом», обмен идеями оставался непосильной задачей. Сезар описывает это так:

«Стоял такой шум и гам в писательской комнате, что у застенчивого, мягкого человека не было ни малейшего шанса быть услышанным. Вуди Аллен и Нил Саймон [Док] решили эту проблему так: они держались рядом с теми, кто умел громко кричать и годился в качестве передатчика их идей. Карл Рейнер, например, был представителем Дока. Док всегда сидел рядом с Карлом, и когда я видел, как он наклонялся и шептал что-то ему на ухо, я говорил себе: “Ага, у Дока появилась идея”» [242] Caesar S. Where Have I Been? op. cit., p. 146. .

Практически для всех членов писательской команды эта работа была суровым испытанием, изменившим всю их жизнь и подготовившим их к дальнейшей карьере. Вот как они сами вспоминают об этом. Люсиль Каллен рассказывает: «Это было очень весело. Представьте себе, что вы молоды и свободны и хорошо устроились, пишете для таких «звезд», как Рекс Харрисон». Тони Вебстер отмечает: «Для меня, уверен, и для остальных, это было просто потрясающе. Все были талантливы и всячески содействовали общему успеху. Это как раз тот случай, когда все оказались в нужном месте в нужное время. Все такие блистательные и одаренные». Мел Толкин добавляет: «Мы были слишком молоды, чтобы понимать, что это невозможно… Самое большое чудо – подбор людей. Он был абсолютно случайным, как и любое чудо. Мне кажется, если бы заменили хотя бы одного из нас, шоу было бы уже другим» [243] Sennett, op. cit., p. 26. . Карл Рейнер отмечает: «Мы не понимали, что это тяжело. Как птицы: если б они знали, что делают, то упали бы вниз» [244] Reiner C., цитируется по www.emmys.com/whatwedo/halloffame/reiner.btm . «Мы и не подозревали, что могли бы не справиться с этим, – говорит Мел Брукс, – и поэтому справились» [245] Tobias, op. cit. . Ларри Гелбарт рассказывает: «Нам очень помогли наша молодость и то, что большинству из нас не были знакомы слова “не могу”. Мы воспринимали как само собой разумеющееся, что будем собираться в начале каждой недели, чтобы писать новое, часовое эстрадное комедийное шоу» [246] Gelbart L., цитируется по расшифровке Caesar’s Hour Revisited, op. cit. . Гелбарт продолжает: «Это был праздник! Настоящее удовольствие для всех нас. Мне кажется, ни у кого из нас больше не было такого опыта в жизни» [247] Gelbart L., цитируется по Caesar’s Hour Revisited, op. cit. . Возможно, Нил Саймон лучше всех подводит итог: «Я также считаю, что никто из нас, кто впоследствии занимался другими вещами, не смог бы справиться с ними, не поработав на этом шоу» [248] Simon N., цитируется по Caesar’s Hour Revisited, op. cit. .