Роман Новиков - Кризис как ресурс & F@ck the кризис

Правда, от школы нам перепадало немножко «благотворительности» – из столовой мама приносила еду, не доеденную учениками, и это нас действительно спасало.

Самое сильное желание, которое у меня было на тот момент, – хоть раз испытать, что чувствует человек, когда ему покупают новую обувь. Я все время что-то за кем-то донашивал. Как и всем мальчишкам, мне хотелось нравиться девочкам, быть своим в компании, потому я и мечтал носить новые современные вещи. Именно тогда я понял, что мое самое главное желание: создать возможность ни в чем себе не отказывать. Это источник мотивации, сопровождающей меня по жизни, – чтобы было изобилие, чтобы я ни в чем не нуждался.

Осознание мужской ответственности спустилось на меня в очень раннем возрасте, в момент похорон отца. Вы знаете, я прямо физически почувствовал, что теперь я в ответе за всех своих. И включился: начал искать возможности добыть для семьи дополнительные деньги.

Мой первый опыт коммерции иначе как спекуляцией в то время не назывался. Спекуляцией презрительно именовали все, что укладывалось в схему купли-продажи. Люди не понимали нюансов и не видели различий между спекулянтом, за бесценок прихватывавшим вещи на предприятии, где работал или имел блат, и сбывавшим их здесь же, за углом, и человеком, который изучил спрос, вложил свои деньги, поехал в другой город и привез то, в чем люди в его городе нуждались, но не могли найти. Чувствуете разницу? В одном случае прибыль добывается из воздуха, в другом в ее формирование инвестируются средства, знания, умение понять спрос и правильно организовать поиск. Но тогда в сознании граждан, так и оставшемся советским, было четкое понимание: продаешь – стало быть, спекулянт. Мне кажется, даже Афанасий Никитин, знаменитый русский купец, живи он во времена Союза, наверняка сочинял бы свои «Хождения за три моря» в камере – отсиживая срок за спекуляцию.

И вот я в свои неполные тринадцать лет подался в спекулянты. Заняв денег (около 50 долларов по тому курсу), я один поехал в областной центр. Ехал без ясной цели, но в голове вертелась схема: найти какой-то продукт, привезти это нечто в свой маленький город и продать подороже. Состояние при этом было, как будто внутренний голос подгонял меня: «Двигайся, двигайся!» Этот голос, призывающий идти вперед, до сих пор во мне звучит, а впервые я его услышал именно тогда – когда пришла ответственность. Возможно, это сработал инстинкт самосохранения?

Намного позже я узнал, что происходившее со мной называется в психологии «синдром достигатора». В его основе всегда лежат обделенность, нужда и сильное желание выбраться из нее. Достигатору критически необходимо постоянно двигаться, грести из трясины. Как той сказочной лягушке, упавшей в молоко и не утонувшей только благодаря тому, что она безостановочно била лапками и сбила-таки спасительный кусочек масла – опору.

Я нашел настоящую невидаль для нашего маленького города: шоколадные конфеты «Птичье молоко». Да не просто конфеты, а в красивых подарочных коробках. Думаю, я их купил скорее потому, что мне понравилась упаковка. Я, счастливый, привез 15 коробок конфет в свой город, где жара тогда стояла невероятная. На базаре, где я встал, чтобы пристроить свой товар, меня и настиг первый кризис предпринимателя, из которого я извлек свой первый урок:

Чтобы ваш бизнес не «растаял», всегда продумывайте, в каких условиях вы будете транспортировать.

А этого-то я как раз и не сделал! Шоколад таял, а я чувствовал, что это тает мой бизнес и моя прибыль. Подходя, люди на рынке смотрели не на конфеты, а на меня – в попытке понять, что тут делает этот пацан. Я бодро отвечал: «Конфеты продаю самые свежие!» И их покупали. Конечно, не из-за того, что конфеты были классные: они были оплывшими, бесформенными и даже на вид не очень вкусными. Но никто мне ничего не говорил, и товар никто не вернул обратно. Покупали, вероятно, потому, что им было меня жаль. Все коробки я продать не смог, но мне на помощь пришла моя мама, мой Ангел-хранитель всегда и во всем. В итоге прибыль из своей спекуляции я извлек, хоть она и оказалась меньше, чем я планировал.

Прибыль я извлек, а еще извлек второй урок:

Прежде чем запускать продукт или услугу, необходимо всегда просчитывать все риски, понимать, с чем ты имеешь дело и будет ли твое предложение востребовано.

Вообще, все свои начальные уроки я получал на собственном опыте, собственных ошибках и шишках, так как прочитать об основах и законах бизнеса было попросту негде – литература на интересующую меня тему тогда только-только начинала проникать в нашу страну. «Сладкий бизнес» был моим первым и самым ярким опытом – я поймал его вкус. Мне очень понравился результат, хоть богатства сделка и не принесла. Я понял, что коммерция – это моя история.

Я наблюдал за людьми, за рынком – и учился. Видел, как меняется жизнь, как сталкиваются приоритеты. Кто у нас в начале 90-х выходил торговать на рынок? В основном – бабушки с каким-то бакалейно-галантерейным репертуаром. У них можно было купить «Сникерс» и даже польские жвачки – мечту школьника. Через два-три года расклад изменился: то, чем еще недавно занимались спекулянты, стали называть малым предпринимательством. Сами спекулянты стали коммерсантами, и число их выросло за счет тех, кто имел небольшие зарплаты или вовсе был безработным.

Моя любимая учительница химии – прекрасный преподаватель, признанный лучшим учителем года в городе, как-то открыто выступила в школе: «Я не хочу быть нищей, я – человек, женщина, и хочу жить достойно». Она оставила работу и ушла на рынок. Вся школа её обвиняла в предательстве профессии учителя. А она стала успешным коммерсантом: открыла несколько торговых точек, затем купила несколько квартир в городе и, по нашим меркам, несусветно разбогатела. Минуло несколько лет после её «бегства» – и все, кто её осуждал, в попытке выжить сами пошли на рынок. Все меняется…

Тогда, продав конфеты, бродя по рынку и общаясь с бабульками, торговавшими творогом, сметаной и ряженкой, я видел, как в будущем стану организовывать большие ярмарки, масштабные фестивали, где все будут представлять свою продукцию. Себя же я представлял негоциантом, на больших кораблях перевозящим товары.

Эти мечты вдохновляли. И знаете, что сделал мальчик с первыми заработанными деньгами? Он купил на них книгу «Основы бизнеса». Ни автора, ни переводчика в ней указано не было. Она была невероятно толстой – толще, чем Библия. И такой тяжелой, что ей можно было при желании запросто кого-нибудь зашибить. Мне казалось, что я купил самую магическую книгу того времени, и я с ней не расставался – вплоть до того, что таскал ее в школу с седьмого по девятый класс. Вначале это сердило учителей. Нет, вообще-то они относились ко мне по-доброму. Во-первых, я учился в школе, где работала мама, а ее очень уважали. Но не только мамин авторитет влиял на их мнение. Хоть я и считался хулиганом, но учился хорошо. Домашние задания успевал выучить на переменках, и потому всегда был готов к опросу. Вот за эту скорость, да плюс еще за юношескую проворность, активность, контактность меня, пожалуй, и любили педагоги.